Густав Эмар - Морские титаны

Лошади шли своим обычным аллюром, то есть галопом; испано-американские лошади никогда не идут рысью, и рысь их чрезвычайно тряска.

Длинный кортеж быстро двигался вперед, мулы следовали иноходью и не проявляли ни малейших признаков усталости.

— Извините, дон Фернандо, — вдруг нарушил установившееся было молчание асиендадо, — мне кажется, я не вижу проводника-индейца, который находился с вами, когда вы посетили меня на асиенде дель-Райо при вашем прибытии в этот край.

— Правда, сеньор дон Хесус, этого человека со мной теперь нет, я нанял его довести меня до Панамы, где и отпустил. С тех пор я его не видел… А разве он вам известен?

— Мне?

— Да.

— О! Почти нет, хотя мне довольно часто доводилось иметь дело с подобными субъектами. Этот Хосе… ведь так его зовут, если не ошибаюсь?..

— Да, вы правы.

— …слывет порядочным негодяем, я никогда не хотел принимать услуг этого краснокожего, несмотря на его усиленные просьбы.

— У него в самом деле дурная слава?

— Ничего определенного я про него сказать не могу, но вообще слухи о нем ходят очень невыгодные, и в том, что говорят, полагаю, должна крыться доля истины.

— Так бывает не всегда, сеньор дон Хесус.

— Пожалуй, дон Фернандо, но человек благоразумный от сомнительных дел старается воздерживаться…

— И вы воздерживались от того, чтобы дать работу этому бедняге?

— Признаться, да.

— Вы удивляете меня, так как в Чагресе мне всячески хвалили его.

— Скажите пожалуйста! Впрочем, кто знает? Может быть, он исправился, чего от души ему желаю, хотя позволю себе усомниться.

— Почему же, дон Хесус?

— Да как бы вам сказать… Знаете пословицу, правда, немного пошлую: каков в колыбельке, таким и в могилку?

— Что вы под этим подразумеваете?

— Что хорошие остаются хорошими, а дурные — дурными.

— Полноте, дон Хесус, вы что-то уж слишком строги к этому несчастному.

— И у вас не появилось повода быть недовольным им за все время, пока он находился в вашем распоряжении?

— Ни малейшего, напротив, не мог нахвалиться.

— Значит, все хорошо.

Тут разговор перешел на другие темы, сделался общим между четырьмя путешественниками и вскоре принял характер веселой беседы.

Время шло, было часов шести пополудни, и солнце уже клонилось к горизонту, когда дон Хесус весело объявил, что асиенды дель-Райо они достигнут самое позднее через час, то есть к семи, прежде чем совсем стемнеет: ехали очень быстро и по дороге самой прямой и удобной.

Наши путешественники все скакали, смеясь и разговаривая, когда вдруг один из передовых дал шпоры лошади и помчался вихрем.

— Что это? — вскричал Лоран. — Что там происходит? Асиендадо побледнел.

— Не знаю, — пробормотал он, — не мешало бы осведомиться.

— Сейчас я сделаю это. Юлиан, подай ружье; Мигель, становись во главе, собери всех в кружок около дам и сеньора дона Хесуса и жди тут с пистолетами наготове. Ты ответишь мне головой за тех, кого я поручаю твоей охране.

Эти слова были произнесены резким и повелительным тоном, не допускающим возражения.

Несмотря на естественный испуг, девушки не могли налюбоваться воинственным выражением лица молодого человека, который точно преобразился.

— Будьте спокойны, ваше сиятельство, — хладнокровно ответил Мигель.

— Ради Бога, не бросайте нас, дон Фернандо! — вскричала донья Флора.

— Так надо, — возразил он глухо и, не слушая больше ни слова, помчался во весь опор и в свою очередь мгновенно скрылся из глаз.

Оставшись один и видя, что нечего ждать помощи от асиендадо, который стоял бледный, как смерть, дрожа всем телом, Мигель Баск с трудом поборол улыбку презрения и решился принять командование, которое поручил ему Лоран.

Он собрал весь поезд посреди дороги, поместил дам, дона Хесуса и камеристок в центре группы, своих людей и слуг асиендадо расставил вокруг, а сам отважно стал шагах в четырех или пяти впереди.

— Держать ухо востро! — приказал он.

Он решил храбро встретить лицом опасность, какого бы рода она не была.

Между тем Лоран несся во весь дух, и за ним, не отставая ни на пядь, следовал Шелковинка, который ни за что не хотел бросать его одного. Вскоре Лоран увидел своего передового, который отбивался от четырех беглых негров, окруживших его со всех сторон.

Дон Фернандо был один с Юлианом, другому передовому он велел примкнуть к основному отряду, оставшемуся позади, тем не менее бесстрашный капитан ринулся очертя голову к кучке сражавшихся, крикнув громовым голосом Береговому брату, чтобы он держался.

Однако, подскакав ближе к месту действия, он ясно увидел, в чем дело.

Оказалось, беглых негров было не четверо, как ему смутно представлялось издали, а по меньшей мере пятнадцать, и они наседали на флибустьера и троих индейцев, храбро им сопротивлявшихся. Два негра и один краснокожий уже лежали мертвые на земле.

Шайкой разбойников командовал Каскабель, у его ног лежала распростертая в обмороке женщина.

Лоран сразу понял, что это Аврора, похищенная презренным метисом, а храбро сражавшиеся индейцы, судя по всему, это валла-ваоэ, которые настигли похитителей и старались отбить дочь своего вождя.

— Вперед, Шелковинка, черт побери! Покажем этим негодяям! — вскричал Лоран, вонзив шпоры в бока лошади.

Шелковинка мог при случае заменить взрослого мужчину. Итак, они вдвоем ринулись к сражающимся.

Пора было подоспеть помощи так храбро оборонявшимся флибустьеру и краснокожим.

Лоран и Шелковинка выстрелили в самую гущу противников сперва из ружей, потом из пистолетов и наконец стали наносить удары направо и налево саблями.

Негры, плохо вооруженные, огнестрельного оружия не имели вовсе, им и так приходилось несладко в борьбе, где они брали числом; при внезапном нападении новых противников они решили, что погибли, дрогнули, отступили и старались пробраться ближе к своим лошадям.

— Ей-Богу! Вовремя вы подоспели, капитан, — со смехом воскликнул флибустьер. — Слишком уж много их оказалось у нас в руках.

— Будь спокоен, Гуляка, — ответил Лоран, заряжая ружье и пистолеты, — только дай лошадям перевести дух, и мы покажем этим негодяям.

В эту минуту, как бы по обоюдному согласию, в схватке наступил перерыв: силы и с той, и с другой стороны истощились; но противники отдыхали не долго.

На непонятном для флибустьеров языке Каскабель сказал несколько слов своим товарищам, и те мгновенно, все разом, снова бросились в бой.

Их ждал энергичный отпор. Несмотря на все свои усилия, негры были вынуждены отступать шаг за шагом — правда, тесно сплотившись и лицом к врагу.

Лоран тотчас понял причину этой новой тактики, когда увидал, что Каскабель нагнулся, чтобы взять на руки Аврору, которая продолжала лежать без чувств.