Эмилио Сальгари - Талисман

На лице лакомки-юриста появилось выражение горького разочарования.

— Ну вот, я так и знал! — жалобным тоном заявил он. — Это так на тебя похоже, Карминильо! Пообещать меду, а потом предложить какую-то гадость!

— Да ты подожди отчаиваться, — остановил его товарищ, — сначала попробуй этот муравьиный мед, оцени все его достоинства, а потом уже и решай, стоит ли тебе плакать.

— Да где же ты найдешь хотя бы муравьиный мед? — заинтересовался Педро.

— Вот в этой куче.

— Кажется, это нечто в стиле построек термитов?

— Да, нечто в этом роде, — ответил Карминильо, нанося сильный удар навахой по небольшому глиняному конусу, возвышавшемуся в нескольких шагах от места привала каравана.

Острая сталь, словно разрезая глыбу масла, вошла в мягкую глину, начисто отсекая всю верхушку конуса.

— А где же мед? — разочарованно воскликнул Педро. — Кроме муравьев, больших и маленьких, да этих противных личинок, которыми хорошо кормить соловьев, тут ничего нет!

— Ошибаешься, — возразил Карминильо. — Видишь этих муравьев?

— Которые разбухли, словно от водянки? Фу, гадость!

— Это и есть «африканский мед». Смотри, как с ним надо управляться.

Карминильо вытащил из гнезда десяток огромных черных муравьев странного вида.

Да, Педро был прав: насекомые казались лишенными способности двигаться и распухшими как от водянки.

Собственно, раздутыми были только их брюшки, тогда как передняя часть тела с защищенной, словно блестящей стальной броней, грудью и крошечной головкой отличалась миниатюрными размерами. Собственно, грудь и голова казались принадлежащими какому-то другому насекомому…

Ловко оторвав голову пальцами, Карминильо взял брюшко муравья в рот.

— Что ты делаешь? — изумился Педро.

— Ем мед, — хладнокровно ответил инженер. — Попробуй, и тогда увидим, что ты скажешь.

Недоверчиво и нерешительно юрист последовал примеру инженера и взялся за ближайшего муравья. Но едва тело насекомого коснулось его уст, как крик изумления вырвался из его груди.

— Но, Мадонна, да ведь это во сто раз слаще и ароматнее гранадского меда! Что за штука?

И лакомка принялся без пощады истреблять странных медоносных африканских муравьев.

Однако Карминильо не дал ему насладиться муравьиным медом вволю.

— Довольно, довольно! — остановил он товарища. — Надо быть умеренным!

— А что? — осведомился Педро, поглядывая жадными глазами на беспомощно копошившихся муравьев-брюхачей.

— Всякий мед, друг мой, — наставительно сказал Карминильо, — обладает свойством вызывать сильную аллергическую реакцию. У многих даже от незначительной порции пчелиного меда высыпает крупная розовая сыпь по всему телу.

— А от муравьиного меда? — испуганно спросил Педро.

— А от муравьиного меда ты рискуешь опьянеть, как от целой бутылки агуардиенте 8. И куда мы с тобой будем годиться в этом случае? Не забывай, что мы в стране, где друзей нет, а врагов — сколько угодно, и нам надо держаться начеку.

Со вздохом Педро покорился благоразумному совету.

Быстро все собрались и тронулись в дальнейший путь, пробираясь по кустам. Но едва сделали несколько сот шагов, как шедший впереди Янко подал сигнал остановиться.

— В чем дело? — приблизившись к нему, шепотом осведомился Карминильо.

— Арабы! Рифы! — ответил шепотом же цыган. — Целый отряд. И будь я проклят, если этот отряд не вышел разыскивать именно нас! Впереди едет на махари тот самый араб, товарища которого я ночью уложил моей навахой. Узнаешь ли ты его, Заморра?

Припав на одно колено, цыган показывал рукой в ту сторону, где далеко внизу, по склонам холмов, медленно, словно ползущая змея, двигался большой отряд конных арабов. В центре отряда виднелась фигура закутанного в бурнус человека на красавце-махари.

— Надо бежать! — прервал общее молчание Карминильо. — Они доберутся сюда через четверть часа, и если мы не успеем спрятаться, нашему путешествию придет конец.

— Я знаю эти места! — отозвался Янко. — Тут поблизости, на гребне этой скалы, есть кубба, могила одного колдуна, священное место. Там обитает женщина нашего племени, которую арабы считают колдуньей. И если мы доберемся туда раньше, чем они отыщут наши следы, то, может быть, мы будем спасены.

— Да, но как же мы можем туда забраться? Нужны крылья! — покачивая головой, возразил Педро.

Карминильо внимательно осмотрел колоссальную стену, преграждавшую странникам путь. Сначала его взор был озабочен, но потом просветлел.

— Вздор! — решительно вымолвил он. — Кому дорога жизнь, тот не будет нуждаться в крыльях! Мы взберемся на эту скалу!

— Но как? — почесывая затылок, протестовал Педро.

— Стыдись! Я тебя не узнаю! — ответил ему Карминильо. — В дни нашей юности мы с тобой лазали, как кошки. Помнишь? Ну, так наши горы ничуть не лучше африканских скал. Смотри! Вот подобие тропинки, по которой можно, конечно, с трудом и не без риска, забраться…

— Хоть на небо? — засмеялся Педро. — Ты забываешь, что с нами Заморра.

— Обо мне не беспокойтесь, сеньоры! — вмешалась девушка. — Я ведь не сеньорита! Я простая цыганская девушка, привыкшая к странствованиям и скитаниям. Где пройдете вы, мужчины, там пройду и я, хитана-танцовщица!

И беглецы, уходя от неминуемой опасности, поползли по почти отвесной скале, пользуясь каждым выступом, каждой трещиной, цепляясь за ветви выросших из щелей в камне деревцев. Нельзя сказать, чтобы восхождение отличалось легкостью и удобствами: буквально каждый момент грозила опасность сорваться и упасть с головокружительной высоты.

Янко лез впереди. Вторым полз Карминильо, прокладывая дорогу для следовавшей за ним хитаны, помогая ей подниматься.

Шествие замыкал Педро, который, вспомнив свою молодость, оказался заправским альпинистом и показывал чудеса ловкости.

На его долю досталось немало труда помогать Заморре подниматься, и не один раз девушка, чуть-чуть опираясь стройной ногой на плечо Педро, висела в воздухе, поддерживаемая сильной рукой Карминильо.

Но всему бывает конец. Пришел конец и этому головокружительному подъему.

Совершенно выбившиеся из сил, задыхающиеся, с бьющимися с неудержимой силой сердцами и помутившимися от изнеможения взорами, беглецы добрались наконец до верхней площадки.

Идти дальше уже не было сил.

Один Янко, передохнув всего несколько минут, мог продолжать путь.

— Я пойду на разведку! — сказал он. — Мне надо знать, жива ли «Царица Ветров». Может быть, ее нет, и тогда нам нельзя будет искать убежища в куббе.

Никто не возразил на предложение цыгана, и Янко исчез в кустах.

Товарищи остались дожидаться его возвращения, не без комфорта расположившись на площадке над обрывом, откуда открывался вид на необозримое пространство — на прибрежную полосу земли, на море.