Эмилио Сальгари - Священный меч Будды

Китаец, как и прежде, стал караулить в первую очередь, сидя у огня с заряженным карабином. Вскоре начался обычный ночной концерт: рев, мяуканье, рычание, вой сливались в одну адскую симфонию. Тигры и пантеры бродили вокруг палатки и лошадей, удерживаемые от более решительных действий только огнем костра, ярко горевшего среди ночной темноты.

В полночь произошла смена часовых, и место китайца занял поляк. Казимир, видимо удивленный массой диких зверей, бродивших крутом, подкинул в костер дров, осмотрел карабин, потом уселся под деревом, закурил трубку и стал зорко посматривать в темноту, решив метким выстрелом встретить первого же хищника, который рискнет слишком близко подойти к лагерю.

Так прошло два часа; вдруг послышался продолжительный свист. Часовой быстро выпрямился, озираясь кругом, и увидел в пятистах шагах от палатки тяжелую массу, выходящую из купы деревьев и направляющуюся к болоту.

Скорее удивленный, чем испуганный, он молча поднялся, чтобы лучше наблюдать за этим совершенно незнакомым ему зверем. Странный зверь, переваливаясь, начал ходить взад и вперед, потом накинулся, как сумасшедший, на кусты и тростник, с жадностью пожирая попадающиеся растения, и, наконец, бросился на землю, катаясь на спине и потрясая в воздухе толстыми, как бревна, ногами.

Поляк задумался, а затем немного испугался, когда увидел, что странное животное галопом вернулось назад и в конце концов остановилось всего в двухстах метрах от огня, показывая отвратительную морду с длинным рогом.

— Что нужно этому чудовищу? — подумал поляк, пряча трубку в карман и хватая карабин. — Может быть, оно собирается на нас напасть?

Не зная, как быть, и мало уверенный в том, что одной пули будет достаточно, чтобы повалить эту огромную тушу, он вполз в палатку и разбудил капитана.

— Чего тебе? — спросил тот, протирая глаза.

— Там снаружи стоит огромный, ростом со слона, зверь, который кажется мне взбесившимся.

Капитан поднялся и вышел. В ста шагах от палатки стоял зверь, устремив глаза на огонь и опустив голову, как бы готовясь к нападению.

— Это носорог, — сказал капитан. — Очень и очень опасный сосед, мой мальчик.

— Он хочет броситься на нас? — спросил Казимир.

— Нет, если ты оставишь его в покое. Пока будет гореть огонь, зверь не приблизится. Спокойной ночи, Казимир, карауль хорошенько!

Капитан вернулся в палатку и оставил поляка одного. Тот подбросил еще дров в костер и, чтобы лучше наблюдать за зверем, лег на землю, держа в руках карабин со взведенными курками и положив около себя пистолеты.

— Если только он подойдет поближе, я, право, не выдержу и выстрелю, — прошептал он.

К счастью, носорог держался все время в отдалении и наконец, обойдя раза два или три вокруг лагеря, совсем ушел в болото.

В четыре часа утра поляк разбудил американца, предупредив его о близости носорога. Янки, вместо того чтобы испугаться, весело потирал руки.

— О! Сегодня мы поедим котлет из носорога.

Затем новый часовой, осмотрев карабин и пистолеты, растянулся позади лошадей и стал выжидать удобного случая выпустить меткую пулю в новую дичь.

Носорог продолжал прыгать и кувыркаться в грязной болотной воде, испуская громкий свист и глухое хрюканье. Казалось, он в самом деле взбесился, так как по временам выходил из грязи и яростно бросался на росшие около болота кусты, разнося их вдребезги.

Американец целый час терпеливо ожидал приближения зверя, потом, утомившись ожиданием, покинул лагерь и спрятался за группой деревьев, в нескольких шагах от леса.

Ждать ему пришлось недолго.

Носорог, разнеся в пух и прах тростник и болотные растения, направился к лесу с очевидным намерением убраться в свое логовище, если таковое у него имелось. Американец решительно зарядил карабин и, нимало не думая об опасности, какой подвергал себя, быстро прицелился и, подпустив зверя на сто пятьдесят шагов, выстрелил. Послышался резкий свист. Носорог сначала остановился на минуту, потом, наклонив голову и выставив вперед свой рог, кинулся на охотника.

Американец, видя эту страшную массу, приближающуюся с невероятной быстротой и не надеясь на свои пистолеты, бросил карабин и кинулся к палатке, отчаянно вопя:

— Помогите! Джорджио! Казимир! Помогите!

Крики эти были напрасны, так как спутники его, разбуженные выстрелом, уже вылезали из палатки с оружием в руках.

— На лошадей! На лошадей! — кричал капитан.

Поспешно зарядив карабины, все бросились к лошадям, которые, почувствовав себя на свободе, помчались по равнине. Американец одним взмахом взлетел в седло и отчаянно погонял своего скакуна.

Носорог, видящий очень плохо своими маленькими глазками, сначала не заметил их бегства и ринулся на палатку, которую и уничтожил в несколько мгновений со всей находившейся в ней амуницией, одеждой и провизией. Только уже покончив с палаткой, он стал осматриваться, ища постоянных противников, которые галопом удирали кто куда.

Зверь испустил хриплый рев, опустил голову и вновь помчался с быстротой стрелы, преследуя лошадь поляка, которая была ближе всех к нему.

Бежал он, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, так быстро, что в несколько мгновений был уже за спиной несчастного малого, лошадь которого, испугавшись, металась из стороны в сторону как угорелая, не слушаясь поводьев.

— Капитан, помогите! — завопил перепутавшийся насмерть поляк.

В отчаянии он вытащил нож и решительно всадил его в шею лошади, которая, почувствовав страшную боль от укола, в два прыжка очутилась среди болота, но, пробежав около сорока метров, повалилась, накрыв собой всадника.

Поляк испустил вторичный крик:

— Помогите, капитан! Помогите!

Носорог мчался вперед все с той же яростью, опустив свой рог, готовясь пропороть сразу обе жертвы. Его маленькие глазки метали молнии, а зубы скрежетали.

Добежав до болота, он также стремительно кинулся в воду и , разбрасывая по воздуху струю жидкой грязи, направился к несчастному поляку, который тщетно старался выбраться из-под лошади.

— Держись, Казимир! — вдруг крикнул ему чей-то голос. Поляк бросил отчаянный взор на равнину. Капитан и американец, пригнувшись к седлам, мчались к нему в карьер.

На расстоянии сорока шагов янки слез с лошади и бегом пустился к болоту, стреляя из своих пистолетов, но без всякого результата.

— Берегись! — крикнул в эту минуту капитан.

Бросив свою лошадь на попечение китайца, Лигуза стал на одно колено и навел дуло винтовки на зверя, целя в правый глаз. Раздался выстрел. Огромное животное издало резкий свист, споткнулось, мотнуло головой вверх и вниз, сделало два или три шага, а потом тяжело рухнуло в грязь.

— Ура! Ура! — прогремел американец, освобождая вместе с китайцем Казимира из-под лошади; потом все четверо отправились к убитому зверю.