Эмилио Сальгари - Священный меч Будды

Носорог, пораженный в глаз метким выстрелом капитана, не обнаруживал никаких признаков жизни и лежал неподвижно на правом боку, зарыв свой рог в грязь, растопырив толстые могучие ноги и раскрыв рот.

Носорог — одно из самых отвратительных и вместе с тем опасных животных; его толстая и прочная, как броня, кожа обтягивает безобразную массу костей и жира, защищая животное лучше всяких панцирей от пули и стрелы, даже отравленной. Убитый экземпляр принадлежал к крупнейшим представителям своего рода и имел длину около четырех с половиной метров.

— Сколько мяса! — восторгался американец, любуясь добычей. — Смотри, Казимир! Какие ноги! Если ты хоть одну из них положишь на себя, то от тебя останется одна яичница.

— А теперь мы сделаем из него яичницу, — сказал поляк, все еще дрожавший.

— Яичницу! Больше того, мой мальчик, мы целиком наденем его на вертел.

— А где мы найдем такой вертел? — спросил капитан. — Тут нужна железная полоса, толстая как, мачтовое дерево.

— Ну, все равно; тогда мы наделаем бифштексов, — сказал американец.

— Из этого-то мяса? Оно жестче, чем мясо тапира. Даже китайцы — и те им брезгуют.

— Китайцы! — рассердился янки. — Да разве они в состоянии убить такое чудовище?

— Да, и еще получше нашего!

— Но каким же оружием, когда, сам видишь, животное обшито броней, как морские суда?

— Они убивают носорогов из ружей.

— Каким образом? Разве я не видел, как пули моих пистолетов сплющились о его кожу?

— Обычно охотники подкрадываются к сонному зверю и убивают его, пустив пулю в живот — единственное не покрытое броней место. Рана всегда смертельна.

— Если бы я это знал, я бы поступил, как китайцы, — пожалел янки. — Ну ладно, ножи в руки, и постараемся добыть себе что-нибудь подходящее… Вы что-то хотите сказать, Джорджио?

— Мин Си говорит, что нога носорога считается в некотором роде лакомым кусочком и, кроме того, этот страшный рог, так напугавший вас и Казимира, используется вместо слоновой кости и ценится довольно дорого.

Все взялись за bowie- knifes и не без труда вырезали одну из ног, приготовить которую поручили маленькому китайцу. Американец хотел самостоятельно вырезать еще хороший кусок на бифштекс, но должен был отказать себе в этом удовольствии — так тверда была броня животного. Та же участь постигла и его попытку вырезать ценный рог после двухчасовой бесполезной возни он убедился, что без топора тут ничего не сделаешь.

— Тьфу! Вот так бестия, он точно железный, его и нож-то не берет, — проворчал янки, вытирая струившийся с лица потоками пот. — Меня утешает только одно: мерзкая тварь принадлежит к числу китайских зверей.

Завтракали на берегу болота. Нога носорога, хорошо прожаренная китайцем, была признана всеми не хуже слонового хобота, бизоньего горба и медвежьей лапы. Каждый что-нибудь да прибавил по этому поводу, чтобы вознаградить себя за пережитые неприятные минуты.

В девять часов утра, собрав раскиданные свирепым животным провизию, одежду и амуницию, победители носорога отправились в путь, спеша добраться до западной ветви гор Айлаошань.

Было довольно жарко. Раскаленное солнце немилосердно пекло, бросая почти отвесно свои лучи на головы путников и их лошадей, которые хотя и привыкли к этому климату, но тем не менее, по-видимому, сильно страдали.

Равнина, расстилавшаяся перед ними, представляла великолепную картину. Это была настоящая американская прерия, напоминавшая своей необъятностью, высотой своих трав и количеством пасшихся на ней бизонов и оленей великие прерии Арканзаса. Скотопромышленник мог бы здесь нажить целое состояние.

В отдалении, на вершинах некоторых зеленеющих холмов, кое-где виднелись хижинки, разрушенные башни и бонзерии, но не встречалось ни одного из тех богатых караванов, которые ходят из Тонкина в Мынцзы и перевозят всевозможные товары. Однако повсюду виднелись следы недавнего их прохождения.

Около полудня направо показался лес, деревья которого обратили на себя внимание капитана.

— Это тзи-чу , — сказал он.

— Вы хотите сказать, что это ясень, так как эти деревья чрезвычайно на него похожи.

— Вы ошибаетесь, Джеймс. Эти деревья дают драгоценный китайский лак.

— А я всегда думал, что этот великолепный лак приготовляется из различных веществ.

— В продолжение многих лет так думали все европейцы.

— Когда же и как его собирают?

— Летом, когда дерево достигает своего полного расцвета, на коре делают косые надрезы, из которых вытекает красноватая и довольно клейкая жидкость. Эта жидкость и есть лак.

— Сколько же дает его каждое дерево?

— Такое малое количество, что требуется чуть ли не целая тысяча деревьев, чтобы собрать двадцать фунтов жидкости. Вот почему лак продается на вес золота.

— Легко ли его собирать?

— Нет, этот промысел чрезвычайно опасен; сборщики вынуждены надевать на руки кожаные перчатки, на голову маску, прикрывать ноги и тело толстыми кожаными одеждами, а лицо — промасленной материей. Без таких предосторожностей испарения этой жидкости причиняют ужасные боли и приводят к образованию опухоли и больших ран во всем теле. Каждый год громадное число сборщиков платится своей жизнью при сборе драгоценной жидкости.

— Значит, это яд?

— Хуже яда. Упас 28не так ужасен, как тзи-чу .

— Вероятно, он идет в дело тотчас же по извлечении?

— Вовсе нет. Прежде нужно его очистить, пропуская через фильтр из редкого белого полотна, потом, уже совершенно очищенный, он идет в дело, причем вещь, которую хотят покрыть этим лаком, предварительно смазывается маслом. Достаточно двух или трех слоев, чтобы покрытые лаком предметы стали казаться такими блестящими, как будто их покрыли легким слоем стекла.

— И вы говорите, что он ценится на вес золота?

— Еще дороже золота.

— Джорджио, здесь тысячи этих деревьев. Нельзя ли…

— Вы с ума сошли! — перебил капитан, понявший, куда он клонит, — А потом, во что вы хотите его собрать? Ведь у нас только один котелок.

— Вы правы, но я никогда не забуду этого места. Если я когда-нибудь буду нуждаться в деньгах, я приеду сюда поправить свое состояние.

Дальнейший путь пролегал уже по болотистой местности, с бежавшими кое-где ручейками, которые, без сомнения, впадали в Юаньцзян.

Характер местности начал мало-помалу изменяться. За бесконечной равниной следовали живописные холмы, часто стали попадаться многолюдные селения, вокруг которых паслось большое число быков, лошадей и прирученных оленей. Плантации кишели работающим народом. Встретилось несколько караванов на пути в Мынцзы или Цзяншуй и в лаосские провинции.