Линкольн Чайлд - Меч карающий

– И Окхэм перечеркнул все эти планы.

– Да. Но в лице Макаллана он обрёл намного больше, чем мог надеяться.

Хатч медленно кивнул.

– Это объясняет, почему Макаллан с такой лёгкостью использовал шифры и невидимые чернила.

– …И почему второй шифр оказался таким дьявольски сложным. Немногие сохранили бы такое присутствие духа и решились тщательно спланировать обманку, подобную Водяному Колодцу, – добавил Сен-Джон и мгновение помолчал. – Я упомянул об этом в разговоре с Найдельманом вчера днём.

– И?

– Он заявил, что это очень интересно, что как-нибудь мы обязательно должны в этом разобраться, но что сейчас самое важное – стабилизировать Колодец и поднять золото, – при этих словах историк криво улыбнулся. – Так что едва ли у нас имеются достаточно веские причины, чтобы показывать ему те документы, которые вы нашли. Он просто-напросто слишком погружён в раскопки, чтобы думать о чём-то, что впрямую их не касается.

Они добрались до барака склада. Со времени первых находок в пиратском лагере склад заметно увеличился в размерах, теперь ничем не напоминая прежнюю ветхую лачугу. Оба небольших окошка сейчас укрылись за решётками, а в дверях появился охранник «Талассы», прилежно записывающий в журнал всех, кто входит и выходит.

– Простите меня, – с гримасой произнёс Сен-Джон, когда Хатч запросил расшифровку журнала и предъявил заполненную форму от Найдельмана. – Я бы с радостью распечатал для вас копию, но на следующий день явился Стритер и слил на жёсткий диск все материалы, имеющие отношение к расшифровке. Все, целиком – включая логи. Потом с серверов всё было стёрто, а резервные копии уничтожены. Если бы я лучше разбирался в компьютерах, мог бы попытаться…

Его речь была прервана громким восклицанием из тёмных внутренностей сарая. Мгновение спустя появилась Бонтьер с пюпитром в одной руке и необычным круглым предметом – в другой.

– Двое моих самых обожаемых мужчин! – воскликнула она, широко улыбнувшись.

Сен-Джон, неожиданно смущённый, смолк.

– Как дела в городке Пиратов? – спросил Хатч.

– Мы почти закончили, – ответила Бонтьер. – Сегодня утром работаем на последнем участке. Но, как и в занятиях любовью, самое лучшее случается в конце. Только гляньте, что вчера откопали мои землекопы!

Она вытянула руку с непонятным предметом, а улыбка стала ещё шире.

Хатч увидел искусно выделанную штуковина, судя по всему, бронзовую. На внешней стороне аккуратно выдавлены числа. Две металлические стрелки исходят из центра, подобно минутной и часовой.

– Что это? – спросил он.

– Астролябия. Ей пользовались, когда надо было вычислить долготу по высоте солнца. Для любого моряка эпохи Рэд-Неда она стоила в десять раз больше своего веса в золоте. Тем не менее, её тоже оставили здесь, – объяснила Бонтьер и погладила металлическую поверхность большим пальцем. – Чем больше находок, тем сильнее я теряюсь.

Неожиданно поблизости раздался громкий вопль.

– Что это было? – вздрогнув, спросил Сен-Джон.

– Похоже на крик боли, – произнёс Хатч.

– Мне кажется, он донёсся из хижины geologiste .

Все трое наперегонки помчались к расположенному недалеко офису Рэнкина. К удивлению Малина, оказалось, что светлобородый мужчина вовсе не бьётся в агонии, а напротив – сидит в кресле и переводит взгляд с монитора на длинную распечатку, и обратно.

– Что здесь стряслось? – крикнул Хатч.

Не глядя на них, Рэнкин поднял руку, чтобы они соблюдали тишину. Он ещё раз внимательно посмотрел на распечатку, и его губы шевельнулись, будто он что-то подсчитывал. Затем геолог опустил бумагу на стол.

– Дважды проверено, с обеих сторон, – произнёс он. – На этот раз ошибки нет – никакой это не артефакт.

– Он что, стал совсем fou ? [50]– спросила Бонтьер.

Теперь Рэнкин повернулся к ним.

– Всё так, – возбуждённо сказал он. – Вопрос снят. Найдельман без конца требовал от меня данных насчёт того, что захоронено на дне Колодца. Когда его, наконец, осушили, я подумал, что все странности исчезнут. Но они не исчезали. Что я только не пробовал, каждый раз получал разные данные. До сих пор. Взгляните!

Он дал им распечатку – неразборчивую серию чёрных пятнышек и линий вдоль нечёткого тёмного прямоугольника.

– Что это? – спросил Хатч. – Отпечаток пещеры матушки-природы?

– Нет, парень. Это железная комната, быть может, десяти футов в длину, в пятидесяти футах под вычищенной частью Колодца. Кажется, вода туда не попала. И я только что сумел узнать, что в ней находится. Помимо прочего, там имеется масса в пятнадцать или, может быть, двадцать тонн плотного цветного металла. Плотностью чуть больше девятнадцати.

– Минутку, – сказал Малин. – Есть лишь один металл такой плотности.

Рэнкин расплылся в улыбке до ушей.

– Угу. И это не свинец.

Короткая напряжённая пауза. А затем Бонтьер завизжала от счастья и бросилась в объятья Малина. Рэнкин снова завопил и похлопал Сен-Джона по спине. Четвёрка высыпала из хижины, крича и беснуясь.

По мере того, как всё больше народу слышали гам и подбегали узнать, что происходит, слух об открытии Рэнкина стремительно разносился по острову. Моментально дюжина – или около того – сотрудников «Талассы», до сих пор продолжавших работу на острове, организовали импровизированное празднество. Подавленное настроение после трагической гибели Вопнера, от непрестанных задержек и жёсткого рабочего графика, моментально забылось в бешеном, чуть ли не истеричном ликовании. Скопатти принялся выделывать коленца, подбрасывая в воздух ласты и зажав нож меж зубов. Бонтьер убежала на склад и вернулась с древней абордажной саблей, откопанной в лагере пиратов. Она отрезала полосу от шорт и повязала на один глаз, после чего вывернула карманы и оттяпала от блузки знатный кусок ткани, между делом продемонстрировав щедрую порцию груди. Размахивая саблей, она стала развязно прохаживаться взад-вперёд, злобно кося глазом; оказалось, что имидж распоясанного пирата ей очень идёт.

Хатч был до крайности поражён тем, что кричит вместе с остальными, обнимает малознакомых техников и прыгает вокруг доказательства – наконец-то! – того, что под ногами действительно скрыто золото. Тем не менее, он прекрасно сознавал, что всё это – выход энергии, в котором все отчаянно нуждались. Это не из-за золота , – подумал он. – А из-за того, что мы не позволим этому чёртову острову нас побить .

Крики радости стихли, когда на территории Главного лагеря появился капитан Найдельман. Он воззрился на них усталыми глазами, серыми и холодными.

– Что здесь происходит, чёрт возьми? – спросил он напряжённым голосом, в котором послышалась тщательно подавляемая ярость.