М. Ларина - Когда мы были взрослыми

Ему очень хотелось открыть глаза, но он боялся.

Вот тело его приобрело внезапно такую легкость, что будь Колян сейчас на крыше, он без страха прыгнул бы вниз и полетел, как на дельтаплане.

Так, наверное, чувствовали себя летящие на шабаш ведьмы. Колян наконец решился и, не открывая глаз, резко оттолкнулся руками от тахты.

Ноги его внезапно повисли в пустоте, а затылок издал мелодичный звон – это Колян въехал головой прямо в хрустальную люстру, что висела в комнате его друга. «Левитирую! – пронеслось у него в мыслях. – Ну, дела!»

В это время Колькино сердце забилось в бешеном ритме – и он подумал, что вот сейчас-то и придется ему скончаться от этих дьявольских леденцов.

Однако умереть ему не пришлось, Колян неожиданно больно упал на пол. Наконец-то все прекратилось, и он смог открыть глаза: вокруг была все та же комната, а рядом, тоже на полу, сидел его друг Кирилл.

Оба молодых человека глупо таращились друг на друга, не узнавая.

Кирилл вновь превратился в того мрачноватого парня, который показался Кольке в его облике вчера, когда он принял от колдуньи коробку с леденцами. На его щеках пробивалась темная щетина, а глаза оказались совсем не такого цвета, какие были у него в школьные годы. «Контактные линзы!» – догадался Колян.

Сам он почему-то ощущал во рту непонятный металлический привкус, словно держал на языке монету. Этот привкус имели Колькины передние зубы, сделанные из какого-то металла. «Ну вот, все с обновками!» – грустно поразмыслил Колька и встал.

– Ты как, а? – это был голос Кирилла, чуть глуховатый, с прокуренной хрипотцой.

– Вроде ничего, – Колька сел на стул и осмотрелся.

– Здорово! – Кирилл кувыркнулся на полу через голову и вскочил прямо напротив зеркала. – Вот это да! – он рассматривал себя, как посетители рассматривают в зоопарке редкую обезьяну. – Да сколько же мне лет?

– Лет двадцать шесть-двадцать семь, – Колян осторожно заглянул в зеркало через плечо друга.

– И мне столько же, – Колька удовлетворенно вздохнул и взял из коробки папиросу. – Курим?

– А как же! – радостно ответил Кирилл и внезапно глухо и влажно закашлялся. – Вот черт, – через силу выдохнул он. – Я, похоже, курю всю свою жизнь, прямо со школы!

– Да уж… – с сожалением подтвердил Колька.

– Ну, что будем делать? – Кирилл отдышался и теперь с интересом смотрел на свой письменный стол – там в беспорядке валялись карандаши, ручки и обертки из-под чипсов.

– Откуда я знаю, что? – Колька пускал затейливые колечки дыма, следя за тем, как они плывут в воздухе.

– А ведь еще минуту назад я не смог бы выдуть ни одного кольца!

– Кто знает, чему мы теперь научились? – Кирилл открыл дверь и позвал:

– Анька!

Из своей комнаты вышла сестра и робко подошла к бархатной шторе, загораживающей вход в комнату брата:

– Я здесь…

– Да не бойся ты, заходи!

Анька вошла, увидела высокого, небритого Кирилла, вальяжно дымящего папиросой, и, не совладав с собой, пискнула:

– А… ты тоже, да?

– Да-да, и он тоже, – успокоительно произнес Колян. – Заходи, присаживайся!

У Аньки не попадал зуб на зуб; она, как мышь, пробралась к тахте и замерла.

– Может, музыку включим? – Кирилл полез на полку, где большой грудой лежали диски. – Что-нибудь тяжеленькое, да?

– Не надо тяжеленького, – Колян покопался в хаосе кассет и выбрал неизвестно как попавший в коллекцию Кирилла диск Алана Стивелла. – Вот этот включи!

Кирилл с сомнением поглядел на ирландский пейзаж, изображенный на вкладыше, и, покачав головой, нажал клавишу магнитолы. У него слегка дрожали руки, и он едва не сломал транспортную панель. Чертыхнувшись, «меломан» все-таки отправил диск в недра аппарата.

– Приятель, я его ни разу не слушал!

– Темнота! – удовлетворенно резюмировал Колька, вытряхивая из коробочки с леденцами два зеленых. Он положил их рядом на стол, остальные же плотно закрыл и спрятал к себе в карман.

Из динамиков полилась древняя ирландская музыка. Она была настолько прекрасна, что даже Кирилл, убежденный поклонник Death-metall, – и тот притих.

– Какие будут предложения? – нарушил тишину Колян. – В нашем распоряжении имеются, как это ни невероятно звучит, самые настоящие волшебные конфеты. Они дают нам возможность становиться взрослыми в любой момент – и так же возвращаться в наш первоначальный возраст. Как будем их использовать?

– А вот как, – Кирилл вытащил из рюкзака дневник.

– Смотри: завтра у нас две контрольные – по английскому и по физике. Лично для меня это полный и безоговорочный крах, так что предлагаю захватить по парочке завтра с собой в школу.

– И что? – Колян не до конца понимал своего друга.

– Ты что, хочешь на этих уроках внезапно повзрослеть?

– Ну конечно! Мы заходим в класс, съедаем по леденцу – и Кошкалда падает в обморок. То же самое и на физике – Вельветыч сразу забудет, как там у него маятники качаются. Нам всем автоматом ставят тройки!

– Не думаю, – Колька отрицательно покачал головой. – Кошкалда – она вообще вряд ли когда в обморок падала; скорее, она попросит нас ее этими леденцами угостить. А Вельветыч – старый алкоголик, скорее всего он просто ничего не поймет и попросит нас, как посторонних, выйти из класса.

– Тогда как же?

– Я вот что думаю, – рассудительный Колян опять закурил. Надо сказать, что в нынешней ситуации ребята абсолютно позабыли о существовании родителей и курили вовсю.

– Пару леденцов я съем завтра вечером, когда отчиму надо будет снова идти в милицию насчет нашей краденой машины. Он все равно ничего добиться на сможет, так что лучше уж я сам схожу. Поговорю со следователем по-свойски – авось, дело-то с мертвой точки и сдвинется. Иначе не видать нам тачки, как своих ушей.

– А как же отчим? – спросил Кирилл. – Он-то ведь тоже одновременно с тобой в милицию соберется!

– Не соберется, – загадочно ответил Колян и встал. – А тебе, Кирилл, советую: сходи к нашей классной, представься там хоть дядей двоюродным, хоть тетей и поговори с ней – она зуб на тебя имеет. Да и на меня, впрочем, тоже. Ну, да не обо мне речь. – Он кивнул в сторону Аньки, беззвучно сидевшей в сторонке. – С ней-то как быть?

– Давай дадим ей несколько штук – и все, – Кирилл не мог скрыть возникшей неприязни к сестре. – Пусть делает с ними, что хочет, хоть все сразу съест!

– Нет, все сразу не надо, – Колька прошелся по комнате и принял простое решение. – Короче, все будем делать вместе! А сейчас, – он подошел к столу и взял два лежащих там леденца. – Сейчас пора назад.

С этими словами Колян вновь выпроводил так и не проронившую ни слова Анну из комнаты, после чего подошел к другу и дал ему одну конфету: