М. Ларина - Когда мы были взрослыми

– Давай, борода, жуй!

Сам он тоже положил в рот зеленый леденец и сел в кресло, закрыв глаза. На этот раз действие леденцов наступило тотчас же. Колян как будто провалился в необозримую глубину тоннеля, перед глазами мелькали радужные круги, а в голове звучал целый оркестр.

Он явственно различал голоса отдельных инструментов, которые смешивались со звуками человеческой речи. Сейчас это состояние его уже не пугало, было даже как-то особенно приятно сознавать, что вот-вот все закончится, и он, Колян, вновь станет обычным пацаном-семиклассником.

На секунду Колька приоткрыл глаза и увидел Кирилла – тот уже почти целиком растворился в воздухе, оставив после себя лишь мерцающий силуэт. Экспериментатор взглянул на свои колени и не увидел их – сквозь его ноги была видна велюровая обивка кресла. «Прямо человек-невидимка!» – подумал он и вновь отдался гамме необычных ощущений.

В одно мгновение ему в глаза ударил яркий свет, причинивший боль, но тут же погас – и мальчишка ощутил ужасающую тишину. «Все! – подумал он. – Готово дело, можно открывать глаза!»

И действительно: напротив него на тахте лежал Кирилл – Кирилл прежний, без щетины и устрашающего выражения лица. Колян провел языком по зубам и обнаружил, что металл исчез.

Он тихонько встал с кресла и потряс товарища за плечо:

– Кирилл, дружище, вставай – все кончилось!

Кирилл открыл глаза и произнес:

– Как я выгляжу, Колян?

– Как и час назад, – Колька бегал по комнате, разгоняя руками папиросный дым. – У тебя скоро предки вернутся?

– Не знаю – должны вроде уже сейчас, – Кирилл поднялся, как свежевыструганный Буратино, – так медлительны и нескладны были его движения.

Он подошел к балкону, раздвинул шторы – и в комнату хлынуло солнце.

– Эх, хорошо, однако! Послушай, Колян, почему я чувствую себя, как новорожденный?

Колька тоже заметил этот необычный эффект действия леденцов. После перевоплощения у каждого из них было необыкновенно хорошее самочувствие. Ребята ощущали себя абсолютно счастливыми – и Кирилл вновь с громким уханьем кувыркнулся через голову на мягком ковре.

Испытав на себе действие волшебных конфет, ребята были, конечно, ошеломлены, возбуждены и переполнены впечатлениями.

Дни шли за днями, а они все не могли решиться на повторный эксперимент.

Все это время Аня неотрывно думала о волшебном действии конфет. «Хорошо бы стать взрослой, – мечтала она, сидя на уроке алгебры во время контрольной и уставясь в чистый лист тетради. – Никаких тебе контрольных, уроков, поручений, нотаций родителей. Живешь сам по себе, никто не лезет, не заставляет каждый день чистить зубы, грызть гранит науки и быть любезным с другими людьми только потому, что они умудрились родиться на несколько лет раньше. В общем, занимаешься только тем, что твоей душеньке угодно».

Мечты о взрослой жизни были так увлекательны, что когда прозвенел звонок, тетрадь, лежащая перед Аней, так и не увенчалась ни единым уравнением или графиком. И теперь за контрольную – Аня была в этом уверена – ничего, кроме единицы, она не получит. Настроение у девочки было скверным, и она твердо решила: стать при помощи конфет взрослой навсегда и покончить наконец со всем этим «детским неравноправием».

Но когда Аня вернулась из школы, она застала Кирилла дома. Он сидел в гостиной, держал в руке пульт от телевизора и хмуро нажимал на кнопки, перескакивая с одной программы на другую. Аня была удивлена: по всем ее расчетам, Кирилл должен быть еще в школе, и она хотела потихоньку, без свидетелей, съесть волшебную конфету, стать взрослой и «уйти из дома в большой мир», чтобы в полной мере насладиться всеми его прелестями.

– Ты почему дома? – поинтересовалась Аня у брата. – У тебя ведь еще два урока должно быть, а потом ты ведь записался в теннисную секцию.

– У нас Кошкалда заболела, ее урок отменили, а в секцию я больше не пойду. Надоело во всем подчиняться взрослым. Встань так, руку подними вот эдак, отойди на два шага, подбеги на три… – передразнил он неведомого тренера и в сердцах швырнул пульт на соседнее кресло. На пульте, видимо, от соприкосновения с кожаной обивкой кресла, нажалась неведомая кнопка, и на экране телевизора вместо мурлыкающих наивную песенку героев мультфильма возникла какая-то толстая тетка в белом халате, которая нравоучительным тоном говорила о необходимости точно распланировать день ребенка, следить за правильной осанкой, заставлять его время от времени делать какие-то упражнения…

– Вот и здесь то же самое. Дети должны делать то, дети должны делать это… Детям нужно делать упражнения, а взрослым нет! Да видела ли она себя хоть раз в зеркале? Если бы она эти упражнения делала, весила б на несколько десятков килограммов меньше и, по крайней мере, влезала бы в экран! – раздражение Кирилла достигло апогея.

Аня его хорошо понимала, потому что все ее переживания в настоящий момент были созвучны чувствам брата – эта суровая действительность под названием «детство» надоела ей до чертиков.

– Быть взрослым – это такая прелесть, – мечтательно протянула девочка. – Никаких тебе школ, никаких нравоучений, ничему не надо учиться – ведь ты и так все знаешь, поскольку уже взрослая. А если прибавить сюда полную свободу действий, то вообще получается полный кайф!

– Да-да, – поддержал ее брат. – Просыпаешься, когда вздумаешь, можешь хоть до полудня валяться в постели – и никто тебе не скажет: «Кирилл, ты непременно вырастешь лентяем!» – потому что я уже вырос, а лентяем там или не лентяем, кому какое дело! И курить сигареты можно, не прячась по подъездам, чтобы тебя случайно не застукали предки или учителя, а открыто, сидя в кресле, эффектно стряхивая пепел в мраморную пепельницу…

Аню от этой мечты передернуло. Она ненавидела табачный дым.

– Нашел, чего желать! Курить он будет открыто! У тебя и от скрытого курения легкие скоро, как решето, будут, причем черного цвета. Да главное ведь совсем не в этом! Главное – свобода!

Кирилл был полностью солидарен с сестрой. Он уже достал коробочку с леденцами и стал перебирать красные и зеленые конфеты, выискивая, какой бы леденец ему выбрать на этот раз, но вдруг хлопнула входная дверь – и в прихожей послышались голоса родителей.

– Давай скорее есть конфеты! – торопила Аня брата.

– Какая же ты еще глупая! Ну превратимся мы сейчас во взрослых, ну и что? Да ведь если сейчас предки в гостиную войдут и увидят двух незнакомых взрослых людей, что они подумать могут! – Кирилл, как всегда, хладнокровия не терял.