Елена Усачева - Большая книга ужасов – 71 (сборник)

– Точно ты? – негромко спросила она.

– Можешь сходить на кладбище, посмотреть мое заклинание.

– Нет уж… – Софка поплыла обратно. – Если это сделала ты, то – вот.

Софка как будто всю ночь ждала встречи с Катькой – картинно вынула из кармана деньги, хрустнула сложенными купюрами.

– Ну, бывай, – как-то совсем уж загадочно произнесла Софка. – Не кашляй.

Она опять поплыла по коридору. Аська слегка подзадержалась. Она хотела что-то спросить. Хотела даже ближе подойти. Уже и воздуха набрала в легкие, но в последний момент передумала, махнула рукой и побежала за Софкой.

– Это что? – прошептали у Катьки за плечом.

Ириска. Подсматривала.

– А это, Лизочка, – пропела Катька, показывая купюры, – честно заработанное! Я теперь еще больше развернусь.

– Так литераторша… того… – Ириска мотнула головой, словно роняла кого, – из-за тебя?

– Это история умалчивает. – Катьку распирало чувство собственной значимости. – Что у нас с контрольными?

– У тебя четыре, у меня трояк, – скривилась Ириска.

Конечно, Катька ожидала другой результат, и в душе у нее сразу родилось желание отомстить вредной учительнице по физике, которая специально снизила оценку на балл. Подумаешь, половина работы перечеркнута, подумаешь, криво написано. Но написано же!

– Ничего, ничего, – милостиво согласилась Катька. – Будут и у нас пятерки. Нынче я все, что угодно, сделать могу! Что захочу, то и будет.

– Совсем-совсем все? – Ириска завороженно смотрела на прыгающие в Катькиных пальцах купюры.

– ВСЕ! – заверила ее Катька.

– И тебе за это ничего не будет? – портила ей настроение своими вопросами Ириска.

– Будет! – Катька последний раз потрясла деньгами и сунула их в карман. – Теперь у меня будет много денег!

Ей не терпелось поскорее оказаться около окна, выходящего на кладбище. Но сегодня все уроки, как назло, не поднимались выше третьего этажа. Алгебра, история, физкультура…

Катька с особым чувством проходила мимо столовой, заглядывала за решетку раздевалки, толкала дверь спортивного зала. В тренерской хозяйничал физрук Опалыч, поэтому долго торчать на пороге не получилось. Удалось только мельком взглянуть на стопку матов в дальней комнате да заметить, как из-за двери выкатился зеленый теннисный мяч. Кто-то его там толкнул.

Участники вчерашнего действа на глаза не попадались. Соваться к мелким Катька не стала. Еще визг началка поднимет. Долговязый тоже был непонятен, не хотелось наобум обходить все кабинеты старшеклассников. Оставался еще Виталик на класс старше. И Шуз. Но обоих надо было целенаправленно искать.

Шуз нашелся в столовой. Он сидел на длинной лавке, вытянув ноги в новых кроссовках – небесно-голубых с темно-синим кантом, – и методично объедал булку с сосиской. Сквозь хлеб пытался докопаться до мяса.

– А, – вяло протянул он. – Ты жива?

– Почему я должна быть неживой?

Другого приветствия Катька и не ждала – Шуз никогда не был добр к девчонкам.

– Мало ли? – дернул уголком рта Шуз и принялся изучать обкусанность. – Ночь прошла.

– А что ночью?

Катька в эту ночь хорошо спала. Только утром ворона настроение испортила.

Шуз не отвечал. Щелкал зубами над ухом испуганной сосиски. Катька оглядела парня с ног до головы. Что же он такое заказал? И что ему было выдано в наказание? Может, он раньше не мог есть сосиски в тесте, теперь наверстывает упущенное?

Шуз сменил позу, перекинув ногу на ногу.

– А мелкому, – не выдержала Катька, – все так и попадаются косточки в компотной сливе?

Шуз как-то тяжело, со всхлипом, вздохнул. В руке у него была голая сосиска с кусочками теста. Смотрелась она печально.

– Ты бы лучше больше ничего не загадывала, – вдруг произнес Шуз и отправил сосиску в рот целиком. Она у него там очень хорошо поместилась и даже щеки не раздула. – Глядишь, и пронесет.

Он отряхнул руки, встал и ленивой походкой вышел из столовой.

– А почему вдруг пронесет-то? – в спину ему спросила Катька. – Сам же говорил, мне ничего не будет.

Она не ждала, что Шуз ответит. Он и не ответил. Шел такой весь гордый, с сосиской в желудке. Катька сдержалась, чтобы не пожелать ему споткнуться на пороге. Решила тоже купить себе сосиску в тесте, но с тысячи ей сдачи не дали. Еще и наорали. Зато Катька увидела, как в дальнюю дверь кухни вносят коробки. Как грузчик выходит, и кухарка за ним закрывает дверь.

– Если бы у тебя пятьсот было, – подвела итог их спора продавщица. – А с тысячи, где я тебе столько возьму? У меня одна мелочь…

Сильно расстроиться из-за неудачи с покупкой Катька не успела. И даже не успела подумать, что стоило ей пожелать, как сдача у вредной продавщицы нашлась бы. Надо было только подойти к окну и посмотреть на кладбище… Но тут ее подхватили девчонки – Наташа, Аня и Марина, активистки, спортсменки и прилипалы.

– Это правда? – начали они издалека, выталкивая друг друга вперед, словно не договорились, кто первый начнет говорить.

Катька состроила скучающую физиономию. Надо подсказать Ириске, чтобы она процент за сводничество брала.

– Конечно правда! – кивнула она девчонкам. – Зиму отменили! Теперь будет вечная осень.

– Что это ты литераторшу и вообще любое желание…

Катька, конечно, еще поломалась бы, поиздевалась бы, но после встречи с Шузом игривое настроение пропало.

– Просто совпадение, – буркнула она. – Врет Лизка.

Ей уже хотелось оказаться в мирном классе, где окна выходят просто на деревья, и перестать думать о покойниках. Почему это Шуз вдруг ее предупредил? Вчера говорил о другом.

Катька сунула руки в карманы, ссутулилась и побрела к лестнице. Она и без звания «Королева желаний» хорошо жила. А физику самой выучить можно.

Но девчонки не отставали. Они вились и вились, наступали на пятки и под конец уговорили. У Ани было жуткое – жуткое-жуткое-жуткое – желание. И желание это было – ЛЮБОВЬ. Сама-то она уже давно влюбилась. В парня из старшего класса. Игоря. А вот коварный Игорь что-то не торопился Аньку замечать. И любовь ее тоже.

– Пускай хотя бы посмотрит на меня, – жарко шептала Аня, прижав Катьку в углу лестничного пролета под батареей. – Я на дискотеке к нему подошла, а он не обернулся!

– Рядом с ним спотыкалась? – устало отбивалась Катька. Вопросы задавала для порядка, понятно, что не отвертеться.

– Я даже падала – ноль внимания! – Аня была готова зарыдать.

Катька посмотрела на ее аккуратную прическу с ровненьким пробором, на изящно подведенные глазки, на припудренные щечки, на белоснежный отворот блузки. Потом глянула на свои не самые чистые джинсы.

– Столы передвинуть в классе звала?

Аня кивнула. Глаза ее были полны слез.

Не хотелось Катьке ввязываться. Но в памяти всплыла надпись на стене склепа: «Боже, дай моему сыну счастливую личную жизнь в любви и уважении…»