Елена Верховская - Амьен. Дочь ювелира

– У меня есть для тебя кое-что интересное. Посмотри, это один из самых известных соборов мира. Он расположен в городе, имя которого ты носишь. Собор этот знаменит не только своим величием и красотой архитектуры. Именно здесь хранится одна из важнейших христианских реликвий – глава святого Иоанна Предтечи, или Крестителя. Если ты помнишь, он был великим пророком, которого заточил в тюрьму царь Иудеи Ирод Великий. Царь держал пророка в темнице, но боялся казнить, опасаясь кары небес. Во время пышного пира Ирод попросил Саломею, дочь своей жены, станцевать для него. Мать же Саломеи, Иродиада, ненавидела пророка, который осуждал ее прелюбодейскую связь с Иродом. Поэтому она подговорила свою дочь попросить у царя исполнить любое ее желание, если танец понравится. Ирод легкомысленно согласился и был очаровал великолепным зажигательным танцем. Когда Саломея попросила в награду главу Иоанна Предтечи, Ирод не смог нарушить свое слово. Главу честного пророка отрубили и принесли в зал пиршества на серебряном блюде. Сейчас глава Иоанна хранится в соборе Амьена, где христиане просят у великого пророка помощи и защиты.

Амьен с интересом рассматривала иллюстрации города, в честь которого ее назвала мать:

– Вот бы съездить туда когда-нибудь!

– Не вижу причин, почему бы и нет, – заметил с улыбкой Пьемон.

Но девочка грустно покачала головой:

– Это вряд ли, мама говорит, что мы бедные.

– Так, в принципе, нельзя говорить никогда. Во-первых, потому что бедных людей нет. Есть только те, кто считает себя таковыми. А во-вторых, если ты сейчас в детстве не разрешаешь себе мечтать, каким же сухарем ты станешь в старости?

Он насмешливо, но с добротой смотрел на Амьен. А потом добавил:

– Никогда не говори вряд ли. И тем более никогда не говори никогда. В этой жизни может быть абсолютно все. Я свое уже пожил, поэтому можешь мне поверить.

Амьен теперь часто бывала гостьей в мастерской Пьемона. Для нее стало доброй традицией забегать к старику, который каждый раз находил для нее время и самые разные истории.

Девочка ходила в подготовительную школу, где было много детей и совсем мало учителей. Да и то, чему их учили, нельзя было назвать очень интересным. Знания в школе были лишь самые необходимые – научить читать и немного считать. А ей хотелось большего.

Поэтому Пьемон стал учить ее дополнительно. Детских книг в его мастерской не было. И они стали учиться по старинным фолиантам – география великих открытий и путешествий, ботаника, легенды античного мира и литература средневековой Европы, история и летописи древних цивилизаций. Больше всего Амьен увлекла история древних религий – ее завораживали легенды таинственного Египта, восточные предания Индии, духовная традиция иудаизма и трагическая летопись христианства.

Несколько раз Амьен приходила в то время, когда Пьемон занимался своей ювелирной работой, видимо выполняя очередной заказ. Сначала девочка только смотрела, но потом потихоньку стала помогать мастеру. Каждый раз она изучала что-то новое. Только выглядело это не как учеба, а как занимательная игра. Она научилась делать крепления-лапки для оправы драгоценных камней. Готовила образцы лекал для ковки обручальных колец. Полировала готовые изделия до звонкого блеска.

И они все время разговаривали во время работы. Старика было удивительно интересно слушать. Его речи не походили ни на чьи-либо, кого знала Амьен. Даже в доме бургомистра, который считался одним из самых уважаемых жителей Нордбриджа, они не слышала ничего подобного.

Чаще всего поводом к увлекательным рассказам служили те камни, с которыми работал ювелир. Делая оправу для кольца из желто-зеленого хризолита, Пьемон поведал Амьен об истории этого веселого мерцающего камня, цвета бутылочного стекла:

– В старину хризолит часто называли вечерним изумрудом, так как в сумерках и особенно при свечах его зеленый цвет более заметен. Хризолит как драгоценный камень был известен за 4000 лет до нашей эры, а потом неоднократно упоминается в Библии, украшая одежды первосвященников и седьмое основание Небесного Иерусалима. Ворожеи наделяли хризолит способностью отгонять злых духов, помогать завоевывать симпатию окружающих и разбираться в запутанных проблемах, а еще сохранять имущество своего владельца от пожара и кражи. Поэтому перстни из хризолита в Средние века часто носили купцы и банкиры.

Во время огранки кроваво-красного ожерелья из гранатов, Пьемон рассказал ей легенды, связанные с этим камнем, и в правду напоминающим зерна:

– Камень, подобный огню, он упоминался в Библии как карбункул. В древних культурах верили, что гранаты являются носителями чудесных магических и целебных сил, а вот в астрологии гранат считается малосчастливым камнем. По восточным поверьям, этот камень символизирует упорство и силу, постоянство и преданность, здоровье и верность. Персы считали его царским камнем и верили, что его владелец приобретает власть над людьми. Крестоносцы, когда в очередной раз шли освобождать Гроб Господень, надевали перстень с гранатом, так как верили, что он охраняет от опасных ранений и коварного отравления ядами. А одна из средневековых легенд гласит, что гранат обладает силой изгонять из человека бесов.

Прикрепляя сиреневые слезы аметиста к игривым подвескам, старый мастер с улыбкой заметил:

– Ты будешь смеяться, но аметист в переводе с латыни означает пьяница, и небезосновательно. В Древнем Риме аметист называли благословенным камнем – считали, что он приносит удачу и успокаивает нервы, но прежде всего является надежным средством против опьянения. Бросали камень в бокал и спокойно пили вино.

Полируя зеленоватые грани браслета из нефрита, Пьемон рассказал Амьен:

– Нефрит высоко ценится китайцами, которые называют его камнем жизни, он является их национальным камнем. Там он ценится иной раз выше золота и серебра, так как считалось, что этот камень приносит благополучие. Китайские философы приписывали нефриту пять основных достоинств, отвечающих душевным качествам человека. Его мягкий блеск олицетворяет милосердие. Твердость – справедливость. Полупрозрачность – символ честности. Чистота – воплощение мудрости. А изменяемость олицетворяет мужество. Старинная китайская пословица гласит, что золото имеет цену, а нефрит бесценен. Древний китайский философ Конфуций говорил о хорошем человеке, что его мораль чиста, как нефрит.

Как-то раз, разглядывая набалдашник трости Пьемона, девочка спросила про горящий как огонь камень – рубин.

Пьемон повернул трость в руке, так что камень сверкнул тревожным кровавым блеском: