Александр Плотников - С прибоем на берег

Кто-то узнал, что неподалеку от лагеря в совхозе работает студенческий строительный отряд одного из московских институтов. Возникла идея провести вместе выходной день. Москвичи согласились, и в одно из воскресений знакомство состоялось.

Как водится, начали встречу со спортивных состязаний. Юрий играл за свою баскетбольную команду. Зрителей возле площадки было немного, тем заметнее выделялась пестрая стайка девчат, сидевших на вкопанной в землю скамейке. Они бурно радовались каждому мячу, заброшенному в корзину москвичами, и дружно освистывали политехников. Особенно лихо, как заправский голубятник, свистела красивая пышноволосая девушка. Судья даже замечание ей сделал.

Победила команда Юрия. И, проходя мимо шумной скамьи, он иронически бросил:

- Напрасно старались, мадамы тиффози!

На что пышноволосая ответила:

- Может, вы пойдете к нам в институт тренером? Мы вам создадим приличные условия.

- Если вы подождете, пока я переоденусь, мы обсудим ваше предложение. - Юрия не на шутку заинтересовала экспансивная болельщица.

Она в самом деле подождала. Только не одна, а с подружкой, совсем еще девочкой.

- Меня зовут Ирина, - сказала пышноволосая. - А это наша самая младшенькая в отряде - Наталья. Вы симпатичный солдатик, - улыбнулась она, бесцеремонно разглядывая Юрия, - только офицерская форма вам была бы больше к лицу.

Так до самого расставания они и проходили втроем. Юрий в душе досадовал на то, что пигалица никак не может понять, что она лишняя. Не удалось остаться вдвоем с Ириной и в следующий раз, когда политехники нанесли ответный визит москвичам. Вечер закончился тогда танцами в совхозном клубе, и, хотя в кавалерах не было недостатка, Ирина заставляла Юрия танцевать поочередно с ней и с ее подружкой. Словом, ничего путного из того знакомства не получилось. Юрий понял, что не впечатлил красивую москвичку, и даже адреса ее не стал брать… И вот теперь ему невольно пришла на ум андерсеновская сказка о гадком утенке. Пожалуй, сейчас, повторись тот давний эпизод, он бы еще подумал, кого из подруг предпочесть.

Извинившись, Федор повел девушку на круг. Бережно обняв за плечи, закружил в быстром танце. Юрий невольно следил за ними, стараясь не потерять из виду в тесной сутолоке танцевальной площадки. Здесь не считалось зазорным, если матросы танцевали друг с другом, партнерш не хватало. Потому очень часто объявляли «дамские танцы».

Юрий отвлекся на момент и вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за локоть.

- Разрешите? - сказала Наташа.

- Но я плохо танцую… - пробормотал он.

- Все равно неприлично отказывать девушке!

Наташа смотрела на него с каким-то затаенным любопытством, и от ее взгляда Юрию стало неловко, он сбился с ритма, смущенно буркнув извинение.

- А я вас сразу узнала, - улыбнулась девушка, - хотя вы очень изменились.

- Постарел?

- Ну что вы! Просто возмужали… - Она говорила с легкой картавинкой, которая, помнилось, так раздражала его тогда. Сейчас эта картавинка показалась Юрию •даже приятной.

- Вы не хотите спросить меня об Ирине? Она вышла замуж за нашего институтского преподавателя, доцента, осталась в Москве.

- А вы какими судьбами здесь, если не секрет? - поинтересовался Юрий.

- Приехала со старшим братом. Моя фамилия Родионова.

- Вы сестра нашего комбата?

- Ага. Вы очень проницательны. А ваш друг Федор - мой добрый рыцарь, он мне помогает освоиться здесь.

Оркестр замолчал, и Юрий отвел девушку в угол к ревниво скучающему Федору.

- Не сочтите меня назойливой,- сказала Наташа, через некоторое время пригласив его снова. - Я возвращаю вам долг за тот вечер в совхозном клубе. Признайтесь, вам тогда не очень хотелось танцевать со мной?

- Отчего же, напротив…

- Не кривите душой! Женщин на этот счет не проведешь…

- Положим, в ту пору вы были существом среднего рода, - неловко пошутил Юрий и покраснел.

- Мне шел восемнадцатый. Ну а теперь? - кокетливо глянула она.

- Теперь вы Джаконда.

- О! Слишком смелый комплимент!

- Вы сами на него напросились… Вы, очевидно, занимаете крупную должность в системе культпросветра-боты?

- Огромную! Заведую Домом культуры в Сосновке. Бывали там?

- Не приходилось.

Юрий простился с Федором и Наташей сразу после окончания танцев. Когда площадку прибрали, а парк опустел, он отправился домой со смешанным чувством досады и легкой грусти.

Федор явился за полночь.

- Чего не спишь, Юрко? - удивленно хохотнул он.- Или Франсуаза Саган нагнала на тебя бессонницу?

- Плоско остришь. Доложи лучше, зачем ты все это подстроил?

- Не надо дуться, Юрко, - попытался обнять его за плечи Федор. - Я хотел тебе сделать сюрприз. И потом Наташа сама меня об этом просила.

- Мало ли кто о чем тебя попросит.

- Ох и жгучий же ты, Юрко, навроде той крапивы. И откуда в тебе такое сердитое семя?

- Зато ты со всеми голубая душа! - отпарировал Юрий.

- Вот сложить бы наши характеры вместе и снова разделить на двоих - добрые бы хлопцы получились! - прищелкнул языком Федор.

Он обладал счастливым свойством отключаться, едва коснувшись головой подушки. Вскоре Федор сладко похрапывал, а Юрий ворочался в постели, думая о завтрашнем дне. Предстояло психологически очень сложное упражнение - отражение танковой атаки,- которое в обиходе называли обкаткой танками. Все ли молодые матросы окажутся на высоте? «Хоть бы погода не подвела…» - вздохнул он, засыпая.

Дополнение к анкете Русакова

«Дорогой мой племянник Юрий Валерианович! Уж так я была рада получить весточку твою, что слов моих нет. Пишу вот сейчас, а слезы глазонькам смотреть не дают. Ведь не ждала, не чаяла, что разыщешь ты старую свою тетку. Чего тебе про себя написать? Живу безбедно, работаю, пока здоровье позволяв?. Колхоз мне в запрошлом годе избу подправил. Венцы подгнившие заменили, крышу и пол перестелили наново. Огород у меня большой, только весь я его не обрабатываю. Половину соседям отдала, а мне и того, что осталось, вдосталь. Скотину не держу, без надобности мне она.

Как же ты узнал про меня, соколик мой ясный? Видно, мамка тебе рассказать решила. Я ведь так и знала, что расскажет она тебе все, когда подрастешь. Женщина она сурьезная, образованная. Ты ее слушай, Юронька, мать никогда дурному не научит. И отца своего чти теперешнего. А покойного отца помни без горечи. Так уж на земле ведется: мертвым лежать, а живым надо жить.

В гости приезжай, коли родители не супротив того. Дорога не дальняя.

Крепко тебя целую, а родителям твоим кланяюсь.

Твоя тетка Таисья Архиповна Русакова».

Юрий еще раз перечитал письмо, начертанное старательным ученическим почерком на тетрадном листе в линейку, представил себе одинокую старую женщину в ситцевой кофте с ручкой-обмакушкой меж заскорузлых пальцев и со слезинками, застрявшими на морщинистых щеках. И этот созданный послушным воображением облик заставил тоскливо сжаться его сердце. Вмиг улетучилось радостное возбуждение после отлично сданных экзаменов за девятый класс - предпоследнего этапа на пути к золотой медали.