Татьяна Беспалова - Мосты в бессмертие

– Держу пари, – усмехнулся Зибель, – что все, кто вам так понравился перед войной в Вене, уже сгинули с лица земли или догнивают где-нибудь в Сибири. В противоположность нашему фюреру, «Отец народов» с трудом воспринимает научные новшества. Россия отстала от нас на века.

И он поднял руку в приветственном жесте наци. Его подчиненные отозвались на приветствие дружным «Зиг хайль!».

Самолет приземлился в голой, подернутой легкой туманной дымкой степи. На горизонте виднелись вытянутые силуэты тополей.

– Ну что же, – задумчиво проговорил Отто, отстегивая ремень. – Видно, не такая уж дичь. И здесь сажают тополя вдоль дорог. И здесь люди живут.

Но ни Зибель, ни Эдуард не слушали его. Штурман уже открыл дверь и выкинул наружу ступени трапа.

Снаружи оказалось тихо и безветренно. Штурман вполголоса нахваливал и себя, и пилотов, дескать, совершать посадку при таких погодных условиях на незнакомую площадку могут только истинные ассы. А Зибель, словно не слыша его, всматривался вдаль – туда, где из туманный дымки выступал невысокий холм. Клочья сизого тумана стелились по его склонам, оставляя открытой округлую вершину, увенчанную высокой башней.

– Это колокольня, – словно услышав мысли Отто, проговорил Зибель. – Дом их никудышного божества.

– Почему же никудышного? Разве они не христиане?

– Они недочеловеки и разругались со своим богом, как сварливые бабы собачатся на базаре. Эй, Генвель! Это и есть все ваше вооружение? По прибытии в Горькую Воду зайдите к Рейнбрюнеру. Он выдаст вам «беретту». И еще: смотрите в оба, Генкель! Русские коварны. Дикий зверь способен искалечить своего укротителя, даже будучи запертым за колючей проволокой.

Подчиненные Зибеля, повинуясь коротким командам, отдаваемым его заместителем, принялись выгружать из самолета оборудование. Отто огляделся. Неподалеку он заметил второй самолет. Кресты свастики чернели на крыльях. Возле него не наблюдалось никакого движения. Видимо, ящики с оборудованием были уже выгружены и направлены на место, в Горькую Воду.

– Надеюсь, мы удачно выбрали место, – снова заговорил Зибель. Голос его звучал глуховато во влажном воздухе, не так резал ухо гавкающий, прусский диалект. Смысл его отрывистой, ироничной речи ускользал. Отто глубоко вдыхал влажный, пропитанный ароматами осени воздух, как истый курильщик втягивает с непонятным для других наслаждением табачный дым. Отто старался с первых же минут получше пропитаться воздухом этих мест, проникнуться, понять. Серый, пластинчатый туман, тишина сельской местности, которая казалась особенно оглушительной после нескольких часов, проведенных в гудящем чреве самолета, – все напоминало ему родину.

Между тем на летное поле втянулась вереница машин: одна легковая и несколько грузовых. Человек в форме инженерных войск Венгерского корпуса вылез из «мерседеса» и направился к ним. Отто приходилось встречаться с ним в Будапеште – Вильгельм Патаки, обер-интендант. Он заверил Отто, что поселение Горькая Вода, расположенное на западной окраине Ростовской губернии, отлично подходит для их целей.

– …Военнопленные прибудут на следующей неделе, а вторая вышка до сих пор не достроена. О чем думают инженеры Рихарта? Или они хотят, чтобы русские завшивленные мужланы растеклись по окрестным оврагам?..

– О чем вы, штурмбаннфюрер? – всполошился Отто. – Военнопленные? В Горькой Воде будет построен лагерь? В Горькой Воде есть и амбулатория, и небольшая психиатрическая клиника. Оба здания расположены компактно за одним забором. Имеются небольшие лабораторные помещения, которые вполне возможно расширить. При чем тут лагерь для военнопленных?

– Уже построен, – Зибель обернулся к нему. – Однако эти недотепы-инженеры, ваши земляки, господин Кун, позволили себе допустить массу недоделок…

От полевого аэродрома до Горькой Воды оказалось не более пяти километров по непролазной грязи. Несколько раз их автомобиль безнадежно застревал, и отделение эсэсманов в полном составе выпрыгивало из кузова грузовика, чтобы извлечь их «мерседес» из колеи. Эдуард скакал по обочине дороги, не отнимая видоискателя «Лейки» от лица. И при этом ни разу не оступился. Вот она, репортерская выучка!

– Да тут и пешком можно дойти, – храбрился он. – По стерне веселей шагается, нежели по эдакой-то грязи.

– И не вздумайте! – рявкнул Зибель. Штурмбаннфюрер расположился на заднем сиденье, рядом с Отто, и руководил действиями своих подчиненных через опущенное окно. – Вы плохо вооружены и чрезвычайно беспечны! Я запрещаю вам, слышите? Запрещаю покидать Горькую Воду без соответствующего сопровождения.

Их «мерседес» снова, в который уже раз, выбрался из вязкой грязи. Чрезвычайно довольный собой и своей «Лейкой» Эдуард вскочил на свободное место рядом с водителем, Зибель поднял стекло и продолжил нотации:

– Неблагодарная работа у интендантской службы! Наладить мало-мальски сносную жизнь в таких местах, среди… Эх, забыл, как это по-русски… – проговорил Зибель. – Проклятый язык! Шипящие звуки! Поистине змеиное коварство! Не завидую вам, господин Кун. Найти помощников в такой среде… На пять человек местных требуется хоть один из моих парней с автоматом и полным магазином патронов для поддержания порядка.

– Не следует приниматься за дело, не веря в удачу, – примирительно заметил Отто. – Следом за мной прибудут двое хороших врачей – патологоанатом и инфекционист – специалист по гнойным инфекциям. Общими силами, я надеюсь…

– Вот именно! – прервал его Зибель. – Общими силами! Вашими и моих ребят!

Эдуард задорно рассмеялся.

– Я буду помогать, господин Кун! У меня задание редакции: объехать окрестные селения, собрать материал о зверствах большевиков. Может быть, и я пригожусь для вашего гуманного дела. Вы ведь рассчитывали на добровольцев, волонтеров, не так ли? Я доставлю их вам!

– Чему ты радуешься? – Зибель внезапно перешел на «ты». – Надеешься своей храбростью напугать смерть?

– Смерть – естественное завершение жизни, – беззаботная улыбка Эдуарда сияла в зеркале заднего вида. – Вам ли, истинному поклоннику творчества мейстерзингеров, не знать этого?

– Хочешь поиграть с судьбой? – проговорил Зибель. Впервые за все время их пути к Горькой Воде штурмбаннфюрер обнажил голову. Череп его оказался безукоризненно гладким – ни единого волоска, лицо продолговатым. Высокий лоб от виска к виску пересекали глубокие складки.

Эдуард усмехнулся.

– Когда придет старуха с косой, а она скоро тебя настигнет, – продолжил Зибель, – найди в себе силы принять ее достойно. Не струсь. Продай ее русским подороже. Скоро, скоро ты увидишь, как они сражаются. Постарайся перенять лучшее, не стесняясь запятнать хваленую арийскую цивилизованность патиной варварских привычек.