Алексей Воронков - Здесь русский дух…

Воспоминания детства и пьянящие травяные запахи так подействовали на атамана, что он не смог устоять от соблазна взять в руки косу и пройтись с нею по полю.

– Слышите, мужики, может, чуть отдохнете? – неожиданно обратился Никифор к косарям. – Мы с товарищами поработаем за вас, а то в седле сидеть быстро устаешь, вот и хочется спины поразмять… – добавил он.

– Эх, забодай меня коза!.. – пытаясь удержать на месте молодого горячего жеребца, воскликнул Игнашка Рогоза. – Давайте, мужики, соглашайтесь, если сам атаман Черниговский вас об этом просит!

Те лишь спокойно пожали плечами.

Атаман слез с коня и, отдав поводья своему порученцу Макейке Волошину, принял из рук Андрияна косу.

– Ну а вы? Давайте, тоже слезайте с коней… – обратился он к своим товарищам.

Несколько казаков тут же последовали его примеру, те же, кому не достались косы, отвели лошадей в тень – к небольшому березовому островку, зиявшему посреди покосов, где, сидя на траве, кормили грудничков две молодые матери.

Перед тем как начать работу, Никифор оглядел поляну.

– Не рано ли, мужики, косьбу начали? – неожиданно обратился он к косарям. – Вроде и трава еще не встала.

– Это она от жары такая. Косить надо, пока еще она не семенится, – говорит Андриян.

– Если так, то с Богом… – произнес атаман, покрепче сжав косу и сделав пробный укос. – Что-то она у тебя как мертвая, – легонько проведя пальцем по лезвию, деловито произнес он.

– Только что правил, – оправдывался Андриян.

– Э, нет, – покачал головой атаман. – Так дело не пойдет. Давай оселок, – попросил он мужика, и тот вынул из кармана точильный камень.

Поставив косу на пятку, Никифор несколько раз дернул ее бруском.

– Вот теперь дело пойдет, – произнес он и передал точило товарищам. – Давайте, и вы поправьте косы.

Людям все это было не внове. Они наравне с пашенными когда-то и хлеба растили, и скот держали, но позвали их ратные дела, и они бросили все и подались на Амур. Тут уже кое-кто из них не вытерпел и взялся за соху. Подняли целину, пашни и огороды разбили, наполнили дворы всякой живностью. Специально для этого гуляли за Амур, где покупали у восточных и юго-восточных азиатов все, до последнего цыпленка.

Встав рядком, прямо как заправские косари, казаки начали валить траву.

– Эх, забодай меня коза! – сделав очередной широкий взмах косой, выразил свое удовольствие Рогоза.

– Давай-давай, казачки, не подкачай! Люди думают, мы только саблями и умеем махать.

– Точно!.. – послышался голос Мишки Ворона.

– Уж куда точнее!.. – усмехнулся старшина. Тот был человеком посадским, но и ему приходилось в молодости браться за косу. Родители держали корову, и каждое лето Федька с отцом ездили заготавливать сено. Там, вдоль Москвы-реки, были богатые луговые покосы. Можно сказать, великое разнотравье.

Долго они трудились, пока не выбились из сил. Первым не выдержал Игнашка.

– Все, казаки, я сдох… – пробормотал он.

– Больно быстро… – утирая рукавом пот со лба, сказал атаман, но тот лишь хмыкнул.

– Я же служивый, больше по другой части… – тяжело опускаясь на траву, устало произнес Игнашка.

– Ага, как те птицы небесные… Это они не пашут, не сеют, а сыты бывают… Не совестно? – сделав взмах косой, сказал атаман.

– Да и ты, Никифор, пока не в мозолях, а вот вкусно пожрать любишь, – усмехнулся собеседник.

– Какой казак пожрать-то не любит? Я вот тоже люблю… – делая очередной взмах косой, спросил Мишка.

– Все, кончай работу! Поразмяли немного спины, и хватит. Нам ведь еще нужно с народом потолковать – и в путь, – неожиданно остановил казаков атаман.

Подхватив косы, казаки поторопились в тень. Под солнцем долго не наработаешь, а оно, поднявшись над горизонтом, жарит так, что жилы лопаются, поэтому и для косьбы только утро и годно, а днем лучше сидеть в тени и пить квас.

Храпели от жары лошади. Бросив щипать траву, они полезли в тень.

– Потерпите, милые, сейчас поговорим с людьми, тогда-то и поведем вас на водопой, – ласково обратился к ним атаман.

Разговор с пашенными получился толковый. Те рассказали казакам о своем житье-бытье. На жизнь не жаловались – знали, мол, куда ехали. Вот только злых людей здесь тьма тьмущая. Так и норовят тебя ограбить. Возьмешься за топор или за другое оружие – тут же пулю схлопочешь.

– Нам бы какое-никакое орудие – сами тогда могли с этими бесами справиться. Мужиков у нас хватает, а ведь есть еще и дети. К примеру, у меня, кроме Кольки, еще пятеро сыновей, – произнес Андриян.

– Хорошо, – кивнул головой атаман. – Чем скорее мы заселим эти земли смелыми да сильными людьми, тем лучше. Маньчжуры ведь не слишком нас боятся. Мы их пытались испугать несметной силой, а тут видят, и нет этой силы. Вот и жгут нас, вот и убивают и уводят в плен. Смотрите, как бы и вас тут не подожгли.

– Да, дела-а. Вот я и говорю, орудьишко нам нужно… – медленно протянул Андриян.

– Зачем просить? Надо самим его добыть! Я даже знаю, как это сделать… Устроим в лесу засаду – вот тебе и орудия, – вступил в разговор Колька, Андриянов сын.

Никифор с интересом посмотрел на парня.

– Умный он у тебя, – сказал мужчина Андрияну. – Я б его к себе в войско забрал, но вам самим руки нужны… С орудиями решайте сами. У нас тоже его не ахти сколько, а напротив нас, прямо на той стороне Амура, стоит огромное войско. Тоже думаем, как быть. Царь-батюшка не спешит нам помогать. Уж сколько просили его прислать к нам хотя бы парочку стрелецких дружин – не шлет. Дань, видишь ли, велит собирать для казны… Неужели думает, что горстка храбрецов остановит богдойцев? Не остановит! Вот мы и нашли другой путь. Заманиваем к себе гулящих людей и делаем из них военных людей. Трофеи же берем у врага… И коней, и оружие, и многое другое. Прав твой Колька: нужно самим думать. Если война – бегите в тайгу, а лучше к нам. Ратные люди всегда требуются…

…Братья возвратились домой хмурые. У одного глаз заплыл, у другого губа рассечена и ногу еле волочил.

– Где это вы были, окаянные? Никак кто побил? – всплеснула руками Наталья.

Сыновьям и врать не хочется, и правду говорить стыдно.

– Да так… Баловались с дружками на пустыре… – пытался юлить старший.

Мать покачала головой.

– Им пора жениться, а они еще никак не могут наиграться. Вот приедет отец – он уж вам задаст. Хотя… – Женщина махнула рукой. – До вас ли ему сейчас, когда у него растет маленький азиат? Не любит он вас, давно не любит… Да и любил ли он вас когда?

– Любил, мамань, любил! И теперь любит! – вступился за отца Тимоха.

– Ага, жди!.. Если бы любил, не сбежал б от вас на Дон. И тут вместо общения с детьми он вечно пропадает у своей узкоглазой. И тут его нету… – начала распаляться Наталья, как обычно, когда речь шла о сопернице.