Галина Гусева - Морские рассказы

Яхта «Камертон» американской постройки однотонного класса оборудована авторулевым, GPS, радаром (совмещены между собой и репитер выведен на рулевую колонку), SSB и УКВ (по УКВ в Америке существуют помимо множества платных, два бесплатных канала, сообщающих прогноз погоды) и другими приборами. Внутренняя планировка «Камертона» идентична планировке нашего «Форварда».

В отличие от нашей, спортивной, «Камертон» – круизная яхта, отделана тиком. Зимой яхта стояла в Нью-Джерси (ближе к дому и дешевле) сверху по Гудзону, после спуска яхта имеет место в Бруклине, на Coney Island, в клубе под названием «Bays Marina Bay».

Место выхода из этого клуба прямо в океан называется «Sea Gate» – морскими воротами. Этот клуб примечателен своим расположением и своими низкими ценами (3 $ в сутки, в то время как в дорогих по 75$), потому как не обустроен. Правда, там имеются крепкие бона, вода, электричество и сарай с «удобствами» – т. е. всё для первой необходимости. Из моря вход – ориентир на две трубы и разрушенное два года назад ураганом здание. Таких зданий у нас полно, хотя ураганов такой разрушительной силы, кроме революции, у нас не было.

25.05.99, вторник.

У Миная сегодня всего один клиент. Он предложил мне проехаться с ним.

Старичок пенсионер, которому Минай настраивал рояль, увидел меня в окно и пригласил в дом, угостил кофе. До этого, сидя в машине, я изучала «Windows – 98 для «чайников». Помня Минаев наказ максимально использовать свои познания в английском для его расширения, я смело начала общаться.

Когда любезный хозяин дома спросил меня, как называется самый большой музей в Санкт-Петербурге, я ответила: «Windows Palace» вместо «Winters Palace», на что Минай мне заметил: «Чайник, читай английский разговорник, а не трактат по компьютеру».

И мне тут же вспомнились стихи И. Губермана, так почитаемого в Америке:

04.07.99, воскресенье.

Сегодня в Америке День Независимости. Это самый большой государственный праздник.

Мы на яхте. Жара – 100° по Фаренгейту (минус 32 делённые на два = 34° по С). Готовимся к выходу.

Подъехали друзья Миная и Милы – Галина и Борис (удивительно редкие имена в русской Америке!) и ещё одна пара питерцев, у которых в клубе «Нева» стоит половина яхты (другая принадлежит приятелю). Эти двое последних – оба врачи, занимали видное положение в институте ОТТА, выиграли при помощи своих друзей гринкарту и приехали всем семейством сюда. Вот уже два года не могут найти себя: она получает мизер по уходу за бабулькой, он сторожит товары в магазине. Зато их дети, быстро изучив язык, чувствуют себя здесь как рыбы в воде.

Мы идём под гротом и стакселем. С паруса на нас слетает поток жаркого воздуха. Внутри яхты духота. Пройдя в галфвинд до «Verizano Bridge» (мост между Бруклином и Стэйт Айландом), приводимся и некоторое время идём в бейдевинд, вдоль корабельного фарватера, по которому дует пассажирский лайнер современного дизайна утюгообразного вида. Затем поворот оверштаг, уваливаем до галфвинда правого галса и летим к пляжу, вдоль которого тянется Брайтенбич. Здесь наше излюбленное место. Тормознувшись, мы бросаем якорь и прыгаем все за борт. Правда, я тут же вылезаю: хоть акулы в этих краях и не частые гости, но всё же заглядывают сюда, а попасть им на ланч охоты нет.

Готовим барбекю (B.B.Q.). А дальше: сухое вино, песни, анекдоты и, наконец, обещанный праздничный салют. За бортом плещется рыба. У Бориса просыпается спортивный азарт. Он забрасывает спиннинг. Ловким движением он подцепляет со дна ракушку причудливой формы. Гордый своим уловом он запускает блесну по новой и ловит на этот раз… Миная. Тому явно не нравится ловиться на крючок. Он, ласково улыбаясь Борису, шепчет что-то про близкую родственницу. На этом рыбалка заканчивается, мы идём в клуб. Спать я ложусь прямо на палубе, но уснуть сегодня не суждено: на соседнем боне веселится компания не то мексиканцев, не то полинезийцев (народ очень эмоциональный), которые умолкают только на рассвете.

07.07.99, среда.

Дозвонилась до своего родственника, американца Питэра, мужа моей покойной сестры. Он с дочерью (моей племянницей) и своей новой женой живёт в Бостоне. Так как в планы нашего похода входит посещение этого города, мы договариваемся о встрече.

Сижу на веранде дома Миная, пью чай, вдруг ко мне подлетает колибри и садится на край моей чашки. Я каменею от неожиданности и в восхищении рассматриваю это чудо. Но оно длится мгновения. Колибри опять в движении: вот она зависла над вазоном с душистым табаком, затем, на секунду задержалась у куста роз, а вот уже её и след простыл.

10.07.99, суббота.

Настал день отхода. Продолжаю выдержки из дневника, который дублирует судовой журнал.

Нас четверо: Минай – капитан, Борис – старпом, Галина, т. е. я, – 2-ой помощник, Костя (тот самый питерец, врач, идёт с нами до четверга, в четверг мы выгружаем его на ближайшем по ходу маршрута острове, откуда есть сообщение с большой землёй) – матрос. Мы идём в сторону Канады по шхерам, кое-где выходя в океан. Куда будем заходить – зависит от погодных и географических условий.

Но у нас намечены обязательные пункты: остров Мартас-Винъярд, полуостров Кейп-Код, Бостон.

Итак, 21 ч. 40 мин. На борту продукты, вещи. Я укладываю всё по местам, Борис с Костей уехали за льдом, Минай доворачивает последние гайки.

Раздувает. Слушаем прогноз погоды. Чуть южнее нас дутьё в 40 узлов. В океане на траверзе выхода из яхт-клуба 25 узлов. Обещают усиление. Решаем отложить выход до утра.

11.07.99, воскресенье.

05 ч. 30 мин. Подъём. К утру свист прекратился. Начинается отлив. Выходим под двигателем, ставим полный грот и геную № 1. Идём в галфвинд правого борта. Впереди по курсу виден маяк «Ambrose». Достали фотоаппараты, видеокамеру. Но тут на спиннинг, заброшенный пять минут назад, клюёт здоровенная рыбина. Минай назвал её мокрелью, но за точность не ручается. Мне кажется, она смахивает на нашу скумбрию. Пока её вытаскивали, чуть не проскочили маяк.

«Эмброз» похож на ажурное кресло, которое какой-то великан поставил посреди входа в залив.

Над нами чистое небо и яркое солнце. Мужчины упражняются в постановке спинакера. Он выскальзывает из «чулка» и быстро встаёт. Я любуюсь своей работой: не зря целую неделю составляла мозаику из лоскутков – нигде ничего не морщит, ничего не тянет.

Хоть спинакер и стоит, но скорость небольшая – ветер нас не балует. Мы снова забрасываем удочку и вытягиваем две блюфишины (или блюфишки, как правильно сказать?). Дальше рыбачить я запрещаю, потому что эта пара ещё большего размера, чем первая рыбина. Мы наелись и даже засолили остатки. К тому же я, пока чистила, пропахла рыбой, как дворовая кошка, а чешую находила на своём теле даже там, где она никак находиться не должна.