Евгений Шепельский - Пропаданец

Я выхлебал не менее кружки, затем решительно прикрыл источник всеблагой мудрости и попытался выкинуть бочонок в окно.

Не проходит, паскуда! Окошко-то – махонькое!

Не долго думая, я швырнул бочонок на пол и раздавил сапогом.

По просмоленным доскам растеклась терпко пахнущая, багровая лужа. Я издал звук, похожий на всхлип. Вот оно, преступление, о котором только что говорил Франногу! Дать самому себе в морду, что ли? Хотя, вообще-то, есть извинительные обстоятельства…

«Дум! Дум! Дум!»

Галера была уже метрах в пятидесяти.

Я выругался и бросился к лестнице. Вскарабкался и тут же присел. Рядом с люком валялся матрос; стрела с черным древком вошла пониже кадыка почти до оперения; сизые перья набухли кровью…

Вот вам и обнаженный реализм, о котором так долго говорили разные писатели. Хиханьки кончились.

Матрос был еще жив, но разум уже улетучился из выпученных глаз. Бледные пальцы судорожно скребли по палубе, их движения замедлялись, замедлялись… Я отвернулся, чтобы наткнуться взглядом еще на двух покойников.

Матросы «Выстрела» скорчились за фальшбортом, уберегаясь от стрел. Среди них выделялись мои ребята в вороненых кольчугах. Как и было договорено, гвардейцы разбились по трое. У каждой тройки под началом несколько матросов с ржавым оружием и трухлявыми доспехами. В-вояки!

Зарраг возвышался на месте кормчего (того все же достала стрела); он был одним целым с кораблем и правил со всем – немалым – умением. Ноги прикрыты фальшбортом, а доспехи… доспехи пока держат; по крайней мере, я не разглядел торчащих из кирасы Заррага стрел.

– Сейчас начнется, Ков! – крикнул Энцо, потрясая широченным тесаком. – Ох-х, разъедрить-переедрить! Кстати, здесь у нас один к мамочке просится! – Он указал на Фродика, в огромной лапище которого совершенно терялся скромный ятаган из стали с голубоватым отливом.

– У меня-то мамочка что надо, – спокойно отозвался Фродик, поправив завязки под шлемом. – А вот тебя, говорят, лошадь от осла родила! Ты на себя в зеркало-то смотрел? Морда вытянутая, уши в шерсти, весь в отца!

Гвардейцы расхохотались. Засмеялись и матросы.

– Разъедрить-переедрить! – вскипел Энцо, не поднимаясь, впрочем, из-за борта. – Вот выберемся, я тебе так врежу, что голова провалится в брюхо!

– Ну врежь, врежь, – отозвался Фродик. – Только вначале я тебе животик-то проткну!

Над моим ухом свистнула стрела, и я проворно плюхнулся на четвереньки.

– Пс! Пс! Пс!.. – вдруг услышал странные звуки примерно на одном уровне со своей головой.

– А? – я оглянулся.

– Сюда, мастер Ков! – Это Франног странными звуками пытался привлечь мое внимание. Он укрылся в челноке, намок и сейчас, высунувшись из-за борта, напоминал бесноватого юродивого – волосенки дыбом, козлиная борода слиплась, в глазах пылает безумие.

– Клянусь Ахарром, что вы… – начал я, подползая на четвереньках, но мудрец прервал меня, горячечно прошептав:

– Ирчил! Ирчил! Ирчил арбшаакхрр! Ирчил алака мун! Ирчил алака мун! Коморр! Коморр! Коморр!

– Старый, ты когда рэп читаешь, так не напрягайся, инфаркт заработаешь. Вообще надо быть негром, чтобы вот так кричать «cummon! cummon!» – у других это получается хреново.

– Ирчил! Ирчил! Ирчил арбшаакхрр! Ирчил алака мун! Ирчил алака мун! Коморр! Коморр! Коморр!

Я икнул. Вот и свихнулся старикашка. Мама родная, как выпучил глаза! И покраснел! Уж не приступ ли падучей? Как не вовремя! Я на карачках продолжал ползти к челноку.

– С-старый с-сукин… Франног, вам плохо?

Мудрец нырнул в челнок. Затем – не прошло и мгновения – его голова вновь появилась над бортом. Он бросил на меня вполне осмысленный взгляд и тихим, таинственным шепотом возвестил:

– Ну вот, я прочел самое сильное заклятие из тех, что недавно освоил! Оно укрепит твою ауру, направит спонтанную энергию случая в позитивное для тебя русло и, надеюсь, убережет от ранений!

– Чего-о? – Ну да, верно я предположил – мудрец спятил! Видал я таких укрепителей ауры на Земле, с их гейсами (это не то, что вы подумали), эгрегорами и прочей заумной псевдомистической мутью. Укрепляли они в основном свой карман. В этом мире разнообразные «маги» были примерно такими же прохиндеями. Спору нет, кое-что они умели, и даже больше, но, например, ни один не смог отправить меня обратно на Землю, а ведь я платил золотом! Не хватало сил и знаний, а может, и желания, хотя последнему такому магу я пытался повысить мотивацию, приставил к его горлу кинжал.

Франног испустил тяжкий вздох.

– Ты вряд ли поймешь… Нет, нет, ты обычный необразованный солдат, тебе не дано… – Кровь отлила от его лица, на лбу выступили крупные капли пота; Франног стал выглядеть так, словно только что пережил страшное потрясение. – Это из старой селистианской магии. Если подобрать понятные тебе аналогии…

– Налоги? Сказочно! А при чем тут налоги? Или с заклятий тоже решили брать?

Ну, это я пошутил, как вы поняли. Люблю постебать местный народ, а на пороге возможной смерти мое чувство юмора начинает чудить особенно сильно. Обожаю разыгрывать из себя недалекого дурачка.

Мудрец презрительно фыркнул:

– Дикарь!.. Все мозги в штанах! Это заклятие повысит твою удачливость на короткий срок, так тебе ясно?

« Дум-дум-дум!»

Я привстал, окинул взглядом галеру и плюхнулся на карачки.

– Пираты рядом, это я понимаю!

Сдерживая стон, мудрец посмотрел на мой лоб, на тяжелые дуги надбровий: а ведь такой калган возьмет не всякая дубина!

Уверен, он думал именно это!

– Вот что, мастер Ков!.. Ох, этот наговор меня обессилил!.. Просто: сражайся доблестно! Прошу не за себя, за госпожу Нэйту! И все-таки… это хорошая магия!

Я пожал плечами. Удачливость? Не-а, не ощущаю каких-то подвижек. Вот если бы пиратская галера прямо сейчас затонула или с неба шлепнулась торба денег и две голые красотки… Магия, шмагия… Больше всего это «заклятие» напоминало бред старого идиота. Мудрец, проживший восемьдесят лет в покое и довольстве, очевидно, свихнулся, угодив в передрягу, из которой есть лишь один выход – смерть. Да, определенно – безумец.

– Я посижу тут, в куточке, – промямлил старик и истомленно прислонился к лодочному сиденью.

Я мотнул головой, закусив губу.

– Уреш… Где мой кинжал? Что ж вы его в карман, как… Держите! – Я всунул рукоять в расслабленные пальцы мудреца. – Держите и колите, если кто сунется! И молитесь вашему Шахнару, чтобы все закончилось хорошо! Тьфу, дерьмо! Да он уснул! – Я протянул руку, чтобы растормошить мудреца, но передумал. Может, если его убьют спящим – оно и к лучшему? По крайней мере, не увидит резни, которая сейчас разгорится.

« Дум! Дум! Дум!»

Я вскинул голову, чуть приподнялся: галера была совсем близко. Еще несколько взмахов весел… Я посмотрел в направлении апартаментов Нэйты: дверь заперта, маленькие окошки прикрыты ставнями. Что ж, Рик, метатель ножей, коли все сложится погано – а как еще оно может сложиться? – не подведи…