Софи Вёрисгофер - Сокровища Перу

– Здесь мы квартируем! – сказал Рамиро, указывая на ярко освещенную веранду. – Теперь позвольте вас познакомить с нашими будущими спутниками, – продолжал он, поднимаясь с Бенно по ступеням веранды. – Все эти господа перуанцы, следовательно, мои земляки. Все они спешат со всех концов света вернуться на родину, чтобы встать в ряды ее борцов, как и подобает всем доблестным сынам отечества в трудную минуту, когда оно ведет войну с Испанией. Все мы направляемся отсюда напрямик, через дебри и пустыни, с несколькими хорошо осведомленными туземцами. Можно с уверенностью сказать, что так мы скорее достигнем своей цели, чем если бы стали неделями ожидать судна, отходящего в Лиму, чтобы предпринять затем затруднительное плавание вокруг мыса Горн.

Бенно с приветливой улыбкой поклонился всем присутствующим, многие из которых тотчас же обступили его, приветствуя дружескими рукопожатиями.

– Для меня, сеньор Рамиро, сделайте исключение! – сказал красивый статный мужчина средних лет, выходя из толпы. – Я – не перуанец и отнюдь не намерен сражаться с испанцами. Моя цель – собирать букашек и козявок, цветы и корешки, птичьи яйца и всякие тому подобные предметы, какими может наградить в этих краях Господь Бог странствующего натуралиста. Зовут меня доктор Шомбург, а это – мой неизменный друг и неразлучный товарищ Эрнест Халлинг. Оба мы немецкие путешественники, а так как и вы – наш соотечественник, то по этому случаю нам следует выпить за нашу встречу и за ваше здоровье!..

Сконфуженный и растроганный таким дружеским приемом, Бенно охотно взял из рук своих новых знакомых стакан вина, чокнулся с ними и вскоре почувствовал себя совершенно своим человеком среди этих людей. Их было не менее восьмидесяти человек и, со слов сеньора Рамиро, некоторые из них были люди богатые, в том числе и оба естествоиспытателя. Счастливая случайность привела сеньора Рамиро в эту гостиницу, где снаряжалась многочисленная экспедиция. Десять человек индейцев были наняты компанией в качестве проводников.

– Индейцы! Где они? – воскликнул мгновенно заинтересованный Бенно.

– О, не воображайте, пожалуйста, что эти индейцы вроде куперовских североамериканских героев, какие-нибудь «Орлиное Крыло» или «Железный Клюв»! Нет, это просто – самые жалкие, заурядные нищие!

В это время на противоположной стороне улицы собралась все увеличивающаяся толпа негров.

– Кто это? Каноэйросы? – спросил Бенно.

– Да, они! Слышите музыку? Это, верно, процессия: здешнее духовенство решило устроить нечто вроде крестного хода для избавления города от желтой лихорадки, и негры тоже решили по-своему принять участие в этом религиозном торжестве.

– Видите, вон уже и уличные мальчишки бегут впереди, это – неизбежные предвестники, а вот и ракеты, без которых здесь не обходится ни одно торжество и праздник.

– Для меня интересны главным образом Каноэйросы, – сказал Бенно, – вот некоторые из них взялись за руки, а там уже двое трутся лбами друг о друга. Ну вот, сейчас начнется борьба!

Действительно, негры встали попарно и ударялись лбами друг о друга так, что даже на веранде слышны были сильные, глухие удары этой оригинальной борьбы. Точно рассвирепевшие козлы, наскакивали они друг на друга и бешено ударялись лбами при треске ракет. Некоторые из них были совершенно нагие, другие – в куртках невольников. Они то побеждали, то падали побежденными на землю; причем раскидывали руки и ноги во все стороны, и это множество извивающихся в каких-то змеиных телодвижениях черных тел, рук и ног при фантастическом свете бенгальских огней и треске ракет, производило впечатление пляски чертей.

В то время как европейцы с величайшим интересом следили за черными борцами, хозяин гостиницы с помощью нескольких слуг успел осветить веранду факелами настолько ярко, что здесь было светло как днем. Все повставали со своих мест и держали оружие наготове, на случай, если бы кто-нибудь из обезумевших негров вздумал искать свою жертву здесь.

Но вот и процессия: впереди скачут и приплясывают, то взявшись за руки, то кружась поодиночке, девочки от восьми до десяти лет, в белых длинных одеяниях с золотой каймой по подолу и белыми крылышками, наподобие ангелов. Со всех балконов и плоских крыш на них сыплются цветы в таком изобилии, что вся улица оказывается буквально устланной цветами. В воздухе неумолчно трещат ракеты, рассыпая свои огненные лучи и цветные огни, сливаясь со звуками оглушительной музыки нескольких одновременно играющих оркестров. Все это более походило на карнавал, чем на религиозный праздник. Всякому непривычному человеку трудно был вызвать в себе, глядя на всю эту пеструю и шумную картину, даже слабое религиозное чувство или молитвенное настроение.

За девочками следовало около двадцати лошадей, богато украшенных пестрыми попонами, кистями и цветами. На широком седле у каждой лошади красовалась пестро размалеванная деревянная фигура какого-нибудь святого. Далее следовали знамена, хоругви и какие-то пестрые значки, затем опять музыканты и, наконец, длинной вереницей шествовали в полном облачении монахи и духовенство всего города, неся под высоким раззолоченным балдахином ковчежец, или дароносицу, величайшую из всех святынь, перед которой весь народ падал ниц.

Шествие замыкали опять-таки негры с ракетами и хлопушками. После окончания шествия все ворота и двери домов запирались на запоры, и ни на улицах, ни во дворах не оставалось ни души.

– Ну, теперь негры Каноэйросы примутся за свое дело: смотрите, как они разлеглись во все стороны, у каждого из них в руке короткий нож или кинжал. Оружие это заранее было заготовлено и доставлено к месту сходки. Смотрите, один из них бежит прямо сюда. Тише! Не стреляйте! Ради Бога, не стреляйте!

– Смотрите, Бенно, этот долговязый парень, видимо, имеет сильное желание принести своим языческим божествам белолицую человеческую жертву, потому что она считается гораздо выше человеческой жертвы своего соплеменника. Смотрите!

Действительно, в этот момент гигант негр с горящими глазами, прерывисто дыша, стал подкрадываться к веранде, размахивая кинжалом над головой и выискивая себе жертву, стараясь прорвать тесно сомкнутый ряд вооруженных людей, чтобы вонзить свое смертельное оружие в чью-нибудь грудь. Несколько минут длилось это безмолвное отражение нападения и упорное старание пробиться. Наконец негр вынужден был убедиться в неисполнимости своего замысла и, с бешеной силой запустив в толпу кинжалом, скрылся во мраке ночи с быстротой молнии. Вместе с ним скрылись и остальные негры.

– Никто не ранен? – тревожно осведомился хозяин гостиницы.

– Слава Богу, никто!