Аристотель - Этика

Собака и кирпич, земля и дождь – см. там же, прим. 7.

Еur . fr. 298 (Nauck). Пер. М. Гаспарова.

См. Metheor. II 2. Ар. не думает, что огонь питается влагой, но приводит этот взгляд без критики как пример «общего места»; что «крайности сходятся».

Еur. Or. 667. Пер. И. Анненского.

Бог – не тема для науки о нравах, потому что он выше нравственности (II 5); кроме того, предмет этики только человеческое благо (I 1 и прим. 6). «Довод» о времяпрепровождении бога изложен здесь без критики, возможно, просто из доксографической объективности (см. выше, прим. 19). Но даже если автор ему сочувствует, противоречия с Met. XII 7 нет: там говорится не о пассивном разглядывании богом самого себя, а (вслед за Платоном, Tim. 34а – b) о живом и действенном самомышлении божественной мысли.

Вторым Гераклом называли героя и силача. Здесь, возможно, поговорка имеет смысл добродушной иронии по поводу обычного завышения человеческой самооценки.

Это учение о познании себя, как в зеркале, в близком друге даже словесно представляет собой комментарий к Платону и развитие скрытой у него мысли (ср. Alс. I, 132с–133с и Phaedr. 255d).

Мысль оборвана, но, даже если от ММ следует ожидать такой же структуры, как от EN, остается неразобранной только тема евдемонии. Более вероятно, что ММ подходит вплотную к ней, не затрагивая ее, как было в конце кн. I с темой теоретической жизни. В таком случае в дошедшем до нас тексте недостает лишь нескольких строк или страниц.