Историки Греции

153. Между тем фереяне, оставившие Коробия на острове, возвратились в Феру с известием, что они на ливийском острове основали поселение. И положено было туда послать по жеребью из Феры от каждых двух братьев по одному и от каждой из семи областей ферейских по нескольку человек, предводителем же их и царем назначили Батта. Таковым образом отправлены были в Платею два пятидесятивесельных корабля.

154. Так рассказывают фереяне; а во всем последующем с ними согласны и киреняне, кроме лишь того, что относится до Батта. 128А о Батте они рассказывают так.

Есть на Крите город Акс, в коем был царем Этеарх. От умершей жены своей имея дочь по имени Фронима, он женился на другой жене. Сия последняя, как вступила в дом, вздумала той Фрониме быть доподлинною мачехою, причиняя ей всяческие неприятности и строя козни. Наконец, обвинила она ее даже в распутстве и уверила в том своего мужа; а тот по наущению жены своей предприял против дочери нечестивейшее дело. Был в то время в Аксе некий Фемисон, купец ферейский; и Этеарх, вступивши с ним в гостеприимственную дружбу, взял с него клятву, что он не откажется услужить ему в просьбе. А когда Фемисон в том поклялся, то царь, приведя дочь свою, предал ему и повелел бросить ее в море, когда он отправится из Акса домой. Фемисон, оскорбленный клятвою, обманом у него исторгнутою, разорвал заключенную дружбу и поступил так: взяв с собою царскую дочь, отплыл в путь, а выплыв на средину моря, дабы избавиться от клятвы, данной Этеарху, связал дочь его веревками, опустил в море, снова вытащил и затем отплыл в Феру. 155. В Фере же Фрониму взял к себе знатный меж гражданами муж Полимнест и содержал ее вместо наложницы.

По прошествии времени родился от нее сын косноязычный и картавый; и как сказывают фереяне и киреняне, дано ему было имя Батт, а как мне кажется, какое-нибудь другое, Баттом же он был переименован по прибытии его в Ливию, согласно с дельфийским ему прорицанием и с высоким его положением, ибо у ливийцев «баттом» называют царя, — для сего-то, думаю, и пифия в своем вещании назвала его ливийским языком, ибо знала, что он будет царем в Ливии. Потому что когда он пришел в совершенные лета, то отправился в Дельфы вопросить о своем голосе, но на сей вопрос его пифия вещала так:

(а по-эллински это значило бы: «Царь! ты пришел вопросить о голосе…»). На сие Батт отвечал: «Владыка! я пришел, взыскуя прорицания о голосе, ты же изрекаешь мне другое и невозможное: повелеваешь основать в Ливии поселение; какими силами? какими руками?» Но и сими словами не склонил он пифию дать ему другой ответ, и она лишь подтвердила прежнее свое изречение; Батт же, не дослушав его, удалился в Феру. 156. Но после сего паки обратился гнев богов на него и на всех фереян; и не зная причины своих бедствий, фереяне послали в Дельфы вопросить о том прорицалище. Пифия же отвечала: когда с Баттом они воздвигнут Кирену в Ливии, то станет им легче. Тогда-то и послали фереяне Батта в Ливию с двумя пятидесятивесельными кораблями.

Приплыв, однако, в Ливию, посланные не знали, что им делать, и потому возвратились в Феру; но фереяне возвращающихся их встретили стрелами, не позволили сойти на сушу и велели плыть назад. И тогда они поневоле поплыли назад и близ Ливии поселились на острове, имя которому, как сказано, Платея, а величиною сей остров, говорят, равняется с нынешним городом Киреною.

157. Тут проживши два года и не видя никакого счастия в своем поселении, оставили они на сем острове одного из числа своего, а прочие все поплыли в Дельфы и, пришед к прорицалищу, сказали, что вот живут они в Ливии, но нимало не стало им легче. На сие пифия провещала им так:

Услышав сие, Батт и бывшие с ним поплыли обратно, ибо, стало быть, бог не увольнял их от основания поселения прежде, нежели придут они в самую Ливию. Посему, пришед на остров и взяв оставленного ими там, поселились они на ливийском берегу напротив острова в месте, называемом Азирис, с двух сторон обнимаемом прекрасными лесистыми холмами, а с третьей обтекаемом рекою.

158. Тут прожили они шесть лет, на седьмом же году ливийцы убедительно стали их просить оставить это место, обещая другое, лучшее, и они на то согласились. А ливийцы, подняв их, повели на запад, но размерили время пути так, чтобы лучшее из попутных мест пройти ночью, и эллины бы его не увидели, имя же сему месту Ираса. Наконец, приведши их к источнику, именуемому Аполлоновым, объявили им: «Мужи эллинские! здесь вам выгодно поселиться, ибо небо здесь прорешисто». 129

159. Доколе жив был Батт, основатель поселения, царствовавший сорок лет, и сын его Аркесилай, царствовавший шестнадцать лет, дотоле киренян было столько, сколько поначалу было послано. Во время же третьего государя, по имени Батта Счастливого, пифия прорицанием своим подняла всех эллинов к отплытию в Ливию на поселение с киренянами, ибо киреняне звали поселенцев, обещая разделить с ними земли. Прорицание же гласило так:

И тогда в Кирену собралось столь многолюдное множество, что окрестные ливийцы и царь их, по имени Адикран, при разделении земель не только лишились полей своих, но и были от киренян изобижены; посему и решились они послать в Египет и предаться царю египетскому Априю. Сей последний, собрав немалое египетское войско, послал его против Кирены; но киреняпе, ополчившись при источнике Фесте, что в Ирасе, сразились с египтянами и одолели в том сражении. Ибо египтяне, не пытавшие прежде силы эллинов и оттого презиравшие их, претерпели такое поражение, что лишь малая часть их возвратилась в Египет: тогда-то египтяне, вменив в вину сие несчастие царю своему Априю, немедленно от него отложились.

160. У сего Батта был сын Аркесилай. Воцарившись, он тотчас начал враждовать с своими братьями, пока они, оставив его, не ушли в другое место Ливии и там, согласясь между собою, построили город, и поныне именуемый Баркою; а при построении его побудили они и ливийцев отложиться от киренян. Против сих ливийцев, принятых его братьями, а от него отпадших, царь Аркесилай пошел войною; те, устрашась его, убежали на восток к живущим там одноплеменникам. Аркесилай преследовал бегущих до ливийской местности Левкона, где ливийцы отважились напасть на него и на сем сражении одержали столь великую победу, что на месте пало семь тысяч оружных киренян. После сего поражения Аркесилай занемог, а когда от той немочи он выпил лекарство, то его удавил брат его Леарх. Леарха же хитростью умертвила жена Аркесилаева по имени Эриксо.