Лукиан - Лукиан Самосатский. Сочинения

Подагра я; ужасной, ненавистной все
Меня зовут, жестокой для людей бедой.
Из жил скрутивши путы, ими ноги я
Сковать могу, в суставы я вхожу легко.
[5] Смешны мне те, кто болью сражены моей,
Но, тщетно отговорки измышляя, свой
Недуг открыть боятся и сказать о нем.
Стремится ложью каждый обольщать себя:
Споткнулся он-де как-то, не туда шагнул;
[10] Друзьям твердят об этом, чтобы правду скрыть,
Надеясь, что молчаньем утаит ее.
Но медленное время проясняет все.
И тут, смирив гордыню и признав меня,
Он шествует, несомый на руках друзей.
[15] Страданье — мой помощник в злых делах моих;
Когда я с ним в разлуке, я одна — ничто.
Но мысль одна терзает и сверлит мой ум:
Страданье — зол причину — не бранит никто,
Ему проклятий злобных ни один не шлет,
[20] Но все попреки люди посылают мне,
Моих надеясь грозных избежать оков.
Но что я вздор болтаю, не сказав, зачем
Я здесь стою, а злоба не кипит во мне?
Ведь благородный этот Быстроног-силач
[25] Мне строит козни, молвя, будто я — ничто.
Я женщина и, гневом воспылав, его
Неизлечимой болью уязвила вмиг,
И, как всегда, забралась я в сустав ноги.
И вот неимоверный в этом месте жар,
[30] И снизу ног подошвы боль моя сверлит.
А он, как будто ногу повредил в борьбе
Иль беге, дядьку вводит своего в обман
И, охромев, особый оставляет след.
Да вот он сам, несчастный, к нам идет сюда.

[35] Откуда боль такая в ногу мне вошла
Без раны: ни стоять мне, ни шагнуть нельзя?
И тянет, тянет жилы, словно лучник-муж
Стрелу пустить задумал. Исстрадался я.
А верх моих страданий впереди еще.

[40] Будь бодр и стоек, мальчик; охромев теперь,
Того гляди, случайно с ног собьешь меня.
Быстроног
Смотри, тебе послушен, я легко держусь,
Больную ставлю ногу, пересилив боль.
Ведь стыдно, если должен помогать юнцу
[45] Старик бессильный, кто на всех брюзжать привык.

Себя, глупец несчастный, не меня брани
И не кичись, что молод: ты ведь должен знать,
Что в переменах рока старики всегдаПодобны юным.
Слушай, что скажу тебе:
[50] Я — старец, но стою, ты хоть и юн — упал.

Да если ты и наземь упадешь, тебе,
Старик, не будет больно: бодрый дух у вас,
А как дойдет до дела — вы не столь бодры.

Ты что мудришь, скрывая, почему и как
[55] В изгиб твоей подошвы эта боль вошла?

Чтоб легче стали ноги, я бежал, и вот,
Рванувшись, напоролся на свою болезнь.

Беги назад — как некто, кто бородку рвал,
В то время как подмышки заросли совсем.

[60] Так вот, отставши в беге, дать подножку я
Хотел, но сам ответный получил удар.

Какой же ты воитель? Сам подножку дал,
И самого ж побили. Что-то крутишь ты.
Да мы и сами прежде говорили так
[65] И истину скрывали от своих друзей.
И все мы здесь… Страданье, охватив тебя,
Выкручивает ловко каждый твой сустав.

Скажите, други, где тут славный Быстроног,
С расслабленной походкой и с больной ногой?
[70] Я — врач, а друг больного мне сказал, что тот,
Непостоянной болью поражен, лежит.
Да вот он сам так близко предо мною здесь
И опрокинут навзничь на одре своем.
Клянусь богами, здравствуй! Быстроног, скажи
[75] Мне о своем страданье, я прошу тебя
Ведь если я узнаю про твою болезнь,
Быть может, исцеленье принесу тебе.

Сотер, меня ты видишь, о Сотерих мой!
Глашатаем спасенья все тебя зовут.
[80] Страданье гложет ногу: не могу терпеть!
Мой робок шаг, я странный оставляю след.

Но почему? В чем дело? Покажи-ка мне!
Ведь врач, узнавший правду, исцелит верней;
Не зная правды, может ошибиться он.

[85] В гимнасии однажды упражнялся я,
И там меня друзья побили, сверстники.

Так что ж на месте этом злой флегмоны нет
И никакой примочки не лежит на нем?

Да, я оков из шерсти не терплю: они
[90] Никчемны, хоть и многим по душе пришлись.

Ты что же мнишь, я ногу рассеку твою?
Коль ты позволишь это — знай, что я тебе
Пущу немало крови рассеченьем тем.

Так действуй, если можешь чем-нибудь помочь,
[95] И поскорее боли мне в ногах уйми.

Вот я железомедный наношу разрез;
Нож алчет крови, острый, полукруглый он.

Пусти! Пусти!

Не знать тебе спасенья! Что творишь, Сотер?
[100] Ты боль дерзнул железом причинить ему?
Не зная толком дела, режешь ногу ты.
Ведь то, что ты услышал о болезни, — ложь.
И не в борьбе, не в беге, как поведал он,
Его побили. Слушай, что скажу тебе:
[105] Сначала он здоровым прибежал домой.
Наевшись и напившись до отвала, лег
Один в постель и сразу погрузился в сон.
Но вот, проснувшись ночью, закричал он вдруг,
Как будто одержимый, — устрашились все.
[110] А он сказал: "О горе! Что за жребий злой?
Какой-то демон ногу захватил мою".
А после среди ночи, как глашатай, он
Рыдал неудержимо над ногой своей.
Когда же утро громко возвестил петух,
[115] Пришел ко мне и, в плаче сотрясаясь весь,
Передвигался робко, за меня держась.
А все, что ты услышал от него, — обман.
Чтоб скрыть болезни тайны, он придумал все.

У старика на все готов ответ, и он
[120] Всегда похвастать любит — только силы нет.
Болеть, болезнь скрывая, — это все равно,
Что, голодая, сладкой пожевать смолы.

Тобой все с толку сбиты, не поймешь тебя;
Про боль твердя, скрываешь, чем болеешь ты.

[125] Но как же род страданья объяснить тебе?
Страдая, знаю только, что страдаю я.

Всегда, когда с ногою приключится боль,
Больной, страдая тяжко, сочиняет вздор,
А сам, конечно, знает о свой беде.
[130] И тут один нашелся…
Но час придет, другая заболит нога.
Стеная, ты заплачешь, я ж скажу одно:
Ты хочешь иль не хочешь — болен этим ты.

А что такое это? Как зовут его?

[135] В его названье тяжесть двух таится бед.

Ой! Ой! Скажи, что это? Заклинаю я. Воспитатель
Его начало там же, где таится боль.