Эсхил - Античная драма

Несчастные вы дети! Знаю, знаю,
Что надо вам. Я вижу ясно: все
Страдаете. Но ни один из вас
Все ж не страдает так, как я страдаю:
У вас печаль лишь о самих себе,
Не более, — а я душой болею
За город мой, за вас и за себя.
Меня будить не надо, я не сплю.
Но знайте: горьких слез я много пролил,
Дорог немало думой исходил.
Размыслив, я нашел одно лишь средство.
Так поступил я: сына Менекея,
Креонта, брата женина, отправил
Я к Фебу, у оракула узнать,
Какой мольбой и службой град спасти.
Пора ему вернуться. Я тревожусь:
Что приключилось? Срок давно истек,
Положенный ему, а он все медлит.
Когда ж вернется, впрямь я буду плох,
Коль не исполню, что велит нам бог.

Ко времени сказал ты, царь: как раз
Мне знак дают, что к нам Креонт подходит,

Царь Аполлон! О, если б воссияла
Нам весть его, как взор его сияет!

Он радостен! Иначе б не украсил
Свое чело он плодоносным лавром.

Сейчас узнаем. Он расслышит нас.
Властитель! Кровный мой, сын Менекея!
Какой глагол от бога нам несешь?

Благой! Поверьте: коль указан выход.
Беда любая может благом стать.

Какая ж весть? Пока от слов твоих
Не чувствую ни бодрости, ни страха.

Ты выслушать меня при них желаешь?
Могу сказать… могу и в дом войти…

Нет, говори при всех: о них печалюсь
Сильнее, чем о собственной душе.

Изволь, открою, что от бога слышал.
Нам Аполлон повелевает ясно:
«Ту скверну, что в земле взросла фиванской,
Изгнать, чтоб ей не стать неисцелимой».

Каким же очищеньем? Чем помочь?

«Изгнанием иль кровь пролив за кровь, —
Затем, что град отягощен убийством».

Но чью же участь разумеет бог?

О царь, владел когда-то нашим краем
Лай, — перед тем, как ты стал править в Фивах.

Слыхал, — но сам не видывал его.

Он был убит, и бог повелевает,
Кто б ни были они, отмстить убийцам.

Но где они? В каком краю? Где сыщешь
Неясный след давнишнего злодейства?

В пределах наших, — он сказал: «Прилежный
Найдет его, но не найдет небрежный».

Но дома у себя, или на поле,
Или в чужом краю убит был Лай?

Он говорил, что бога вопросить
Отправился, и больше не вернулся.

А из тогдашних спутников царя
Никто не даст нам сведений полезных?

Убиты. Лишь один, бежавший в страхе,
Пожалуй, нам открыл бы кое-что.

Но что? Порой и мелочь много скажет.
Когда б лишь край надежды ухватить!

Он говорил: разбойники убили
Царя. То было делом многих рук.

Но как решились бы на то злодеи,
Когда бы здесь не подкупили их?

Пусть так… Но не нашлось в годину бед
Отмстителя убитому царю.

Но если царь погиб, какие ж беды
Могли мешать разыскивать убийц?

Вещунья-сфинкс. Ближайшие заботы
Заставили о розыске забыть.

Все дело вновь я разобрать хочу.
К законному о мертвом попеченью
Вернули нас и Аполлон и ты.
Союзника во мне вы обретете:
Я буду мстить за родину и бога.
Я не о ком-нибудь другом забочусь, —
Пятно снимаю с самого себя.
Кто б ни был тот убийца, он и мне
Рукою той же мстить, пожалуй, станет.
Чтя память Лая, сам себе служу.
Вставайте же, о дети, со ступеней,
Молитвенные ветви уносите, —
И пусть народ фиванский созовут.
Исполню все: иль счастливы мы будем
По воле божьей, иль вконец падем.

О дети, встанем! Мы сошлись сюда
Спросить о том, что царь и сам поведал.
Пусть Аполлон, пославший нам вещанье,
Нас защитит и уничтожит мор.

Сладкий Зевса глагол!
От златого Пифона [83] Пифон, или Пифо — древнее название местности у Парнаса в Фокиде, где находился город Дельфы со знаменитым храмом Аполлона. Жрица этого храма Пифия предсказывала будущее и давала советы.
Что приносишь ты ныне
В знаменитые Фивы?
Трепещу, содрогаюсь смущенной душой.
Исцелитель Делиец! [84] Исцелитель Делиец — бог Аполлон, родиной которого считался остров Делос. Вопрошаю почтительно:
Нового ль ждешь ты служения
Иль обновленного прежнего
По истечении лет?
О, поведан, бессмертный,
Порожденный златою
Надеждой глагол!

Ныне первой тебя призываю, дочь Зевса,
Афина бессмертная!
И сестру твою, деву
Артемиду, хранящую нашу страну,
Чей на площади главной
Трон стоит достославный,
И Феба, стрелка несравненного!
Три отравителя смерти!
Ныне явитесь! Когда-то
Отогнали вы жгучий мор, напавший на город!
Явитесь же вновь!

Горе! Меры нет напастям!
Наш народ истерзан мором,
А оружья для защиты
Мысль не в силах обрести.
Не взрастают плоды нашей матери Геи,
И не в силах родильницы вытерпеть мук.
Посмотри на людей, — как один за другим
Быстрокрылыми птицами мчатся они
Огненосного мора быстрей
На прибрежья закатного бога.

Жертв по граду не исчислить.
Несхороненные трупы,
Смерти смрад распространяя,
Неоплаканы лежат.
Жены меж тем с матерями седыми
Молят, припав к алтарям и стеная,
Об избавленье от тягостных бед.
Смешаны вопли с пеанами светлыми.
О златая дочь Зевса, явись
Ясноликой защитой молящим!

Смерти пламенного бога, [85] Смерти пламенного бога… — то есть Ареса, бога не только войны, но и всякой гибели, в данном случае — чумы.
Что без медного щита
Нас разит под крики бранные, —
Молим: в бегство обрати
Из земли родной и ввергни
В бездну Амфитриты! [86] Амфитрита — жена бога морей Посейдона.
Иль умчи к берегам без пристанищ,
Где бушует фракийский прибой,
Ибо мочи не стало:
Что ночь закончить не успеет,
То, встав, заканчивает день.
Ты, держащий в руке мощь пылающих молний,
Зевс-отец, порази его громом своим!