Эсхил - Античная драма

Чего еще просит? Безумные речи!
То в горы, по чаще лесистой с охотой
За ланью гоняться… то ей на прибрежье
Подай колесницу… Гадателя надо,
Чтоб бога нам назвал, которому в мысли
Пришло твой рассудок с дороги обычной
Увлечь в эти дебри. Здесь вещего надо.

Несчастная! Что я? Что сделала я?
Где разум? Где стыд мой? Увы мне! Проклятье!
Злой демон меня поразил… Вне себя я
Была… бесновалась… Увы мне! Увы!
Покрой меня, няня, родная, покрой…
Мне стыдно безумных речей…
О, спрячь меня! Слез не удержишь… бегут.
И щеки горят от стыда… возвращаться
К сознанью так больно, что, кажется, лучше,
Когда б умереть я могла, не проснувшись.

Закрыла… Чего уж? Самой-то в могиле
Скорей бы землею покрыться. Судьба ведь
За долгие годы чему не научит…
Не надо, чтоб люди так сильно друг друга
Любили. Пусть узы свободнее будут,
Чтоб можно их было стянуть и ослабить,
А так вот, как я эту Федру люблю,
Любить — это тяжкое бремя. На сердце
Одно, да заботы, да страхи двойные.
Вот подлинно — где ты уж слишком усерден,
Там много ошибок да мало утехи…
Всегда я скажу: ты излишнего бойся,
Все в меру — и мудрые скажут: все в меру.

Ты старая и верная раба,
Вспоившая царицу.
Видим, горе
Какое-то у Федры, но понять,
Какой недуг у ней, — не понимаем.
Душа горит твоих послушать слов.

Когда б сама я, жены, понимала…

Причину мук ты знаешь, может быть.

И тоже нет. Она давно таится.

А как слаба она… Как извелась…

Не ослабеть, как третий день без пищи!

В безумии она?.. Иль смерти жаждет?

Конец один. Причины ж я не знаю.

На мужа я дивлюсь… Что ж смотрит муж?

Я ж говорю тебе — она таится.

Но на лице нельзя ж не видеть мук.

Да, как на грех, и муж у ней в отъезде.

Но ты? Ужель на все ты не пойдешь,
Чтобы недуг ее разведать, тело
И душу ей снедающий недуг?..

Старалась уж, да никакого проку.
Но рук я не сложу — смотрите все
И помните, что господам в несчастье
Я верная слуга…

Дитя мое
Любимое, мы прежних лучше обе
Не будем слов и помнить… Ты смягчись
И не гляди так гневно… Я ж покину
Унылый путь, которым мрачный ум
Дошел до слов тяжелых, и другую
Речь заведу, получше. Если тайным
Недугом ты страдаешь, эти жены
Тебе помогут опытом, стараньем;
А если он таков, чтоб и мужам
Его открыть, — тебя врачи излечат.
Что ж ты молчишь, дитя? Хоть что-нибудь
Скажи, меня, коли не так сказала,
Оспорь, а не оспоришь, так признан,
Что я права, и поступи согласно
Моим словам. Открой же губы…
Дай Хоть посмотреть в глаза тебе… О, горе!
Вот, женщины… Вы видите? Опять.
Уж я ли не старалась?.. Все напрасно:
Как было, так и есть, и как тогда
Была глуха, так и теперь не внемлет.
Пойми ж ты хоть одно, К другому можешь
Ты равнодушней моря быть, но если
Себя убьешь, — ведь собственных детей
Отцовской ты лишаешь части этим.
Я царственной наездницей клянусь, [151] Я царственной наездницей клянусь… — то есть амазонкой Антиопой (по другим источникам — Ипполитой), матерью Ипполита.
Что детям родила твоим владыку,
Пусть незаконного, но с честолюбьем
Законного достойным. Ты его
Отлично знаешь, Федра… Ипполита.

Увы!

Коснулась я живого места разве?

Ты сделала мне больно… Я молю:
Не повторяй мне больше это имя.

Вот видишь ты — сама ведь поняла;
Так как же, рассудив, не хочешь жизни
Своей сберечь для собственных детей?

Я их люблю, детей. Но в сердце буря
Мне жребием ниспослана иным.

Нет на руках твоих, надеюсь, крови?

Душа во мне… душа заражена.

Иль это враг тебе какой подстроил?

О нет, мы зла друг другу не хотим;
Но он убьет, и я убита буду.

Перед тобой Тесей не согрешил?

Мне перед ним не согрешить бы только.

Но что ж тебя в Аидов дом влечет?

Мой грех — тебя касаться он не может.

Конечно, нет. Но ты покинешь нас…

Оставь, оставь! Зачем к руке припала?

В мольбе твоих не выпущу колен. [152] В мольбе твоих не выпущу колен. — Припадание к ногам — знак священной мольбы.

Тебе же мука, коль узнаешь, мука…

Нет большей мне, как Федру потерять.

Она умрет, но не бесславной смертью.

А слава в чем? Хоть это мне скажи.

Ее добуду на стезе греха.

Откройся ж нам, — и слава возрастет.

Уйди, молю… Освободи мне руку…

Нет, ни за что… Молящий дара ждет.

И ты получишь этот дар молящих.

Тогда молчу… но за тобою речь…

Какой любви ты сердце отдавала,
О мать, о мать несчастная моя!

Ты вспомнила быка [153] Ты вспомнила быка?.. — Мать Федры Пасифая, отдавшись быку, родила быкоголовое чудовище — Минотавра. иль что другое?

О, бедная, и той же рождена
Для ложа Диониса Ариадна… [154] Для ложа Диониса Ариадна… — Ариадна, старшая сестра Федры, стала женой Диониса на острове Наксосе.

Опомнись, дочь… ты свой порочишь род.

Мне третьей быть добычей смерти, третьей.