Квинт Флакк - Сочинения

Месяц сияет.

О отец и страж ты людского рода,

50 Сын Сатурна! Рок поручил охрану

Цезаря тебе: пусть вторым он правит,

Царствуй ты первым.

Все равно, триумф заслужив, кого он

В Рим введет: парфян ли смиренных, Лаций

Мнивших взять, вождей ли индийцев, серов

С края Востока, —

Пусть на радость всем он землею правит,

Ты ж Олимп тряси колесницей грозной,

Стрелы молний шли нечестивым рощам

60 Гневной десницей.

12

К Лидии

Если, Лидия! — Телефа

Выю (розовый цвет!), белые Телефа

Руки хвалишь ты, — горе мне! —

Желчью горькой во мне печень вздымается.

Нет ума у меня тогда,

Нет и краски ланит! Слезы, что катятся

По щекам, уличат меня,

Как глубоко горю жгучим я пламенем.

Да, горю, — если снежные

10 Черезмерным вином плечи зальют тебе

Иль на губках останется

Долгий знак от зубов юноши буйного.

Если б ты меня слушалась,

Ты отвергла б навек — грубо пятнающих

Нежность уст, что со щедростью

Напитала своим Венера нектаром.

Втрое счастлив и более,

Знает прочные кто узы! Постыдными

Не разъята раздорами,

20 Их порвется любовь только с последним днем.

13

К Республике

О корабль, вот опять в море несет тебя

Бурный вал. Удержись! В гавани якорь свой

Брось! Ужель ты не видишь,

Что твой борт потерял уже

Весла, — бурей твоя мачта надломлена, —

Снасти страшно трещат, — скрепы все сорваны,

И едва уже днище

Может выдержать грозную

Силу волн? Паруса — в клочья растерзаны;

10 Нет богов на корме, в бедах прибежища;

И борта расписные

Из соснового дерева,

Что в понтийских лесах, славное, срублено,

Не помогут пловцу, как ни гордишься ты.

Берегись! Ведь ты будешь

Только ветра игралищем.

О, недавний предмет помысла горького,

Пробудивший теперь чувства сыновние,

Не пускайся ты в море,

20 Что шумит меж Цикладами!

14

К Парису

Хитрый в Трою когда на корабле пастух

Вез Елену с собой гостеприимную, —

Вверг в бездействие вдруг ветры Нерей, чтоб им

Злые судьбы из вод вещать:

«Не к добру ты введешь в дом к себе женщину,

За которой придет многое воинство

Греков, давших обет брак уничтожить твой

Вместе с царством Приамовым.

Сколько пота, увы, людям, коням грозит!

10 Роду Дардана ты сколько смертей везешь!

Вот Паллада уже шлем, колесницу, щит —

Все готовит в жестокий бой.

Не гордись, что с тобой помощь Кипридина!

Тщетно будешь кудрей волны расчесывать,

Тщетно жен чаровать лирными песнями —

Не спастись тебе в тереме

Ни от критской стрелы, ни от тяжелых пик:

Шум ворвется, Аякс быстрый найдет тебя.

Хоть и поздно, увы, все ж, любодей, узнай:

20 Будут кудри твои в пыли.

Видишь: гибель несут роду троянскому

Сын Лаэрта — Улисс, Нестор — пилосский царь.

Здесь бежит за тобой Тевкр-саламинец, там —

Закаленный в боях Сфенел,

Конеборец лихой, царь колесничников;

За Сфенелом вослед вот Мерион-стрелок,

Вот, храбрейший отца, страстно Тидид, ярясь,

Жаждет — грозный — найти тебя.

Ты же, словно олень, что, увидав волков

30 В дальнем луга краю, мчится, траву забыв, —

Так и ты побежишь, трус, запыхавшийся:

Не такой, как с Еленою!

Пусть отсрочит конец Трои и жен ее

Гнев Ахилла и флот, битвы с врагом прервав, —

Все ж, когда протечет ряд неизбежных зим,

Греки град Илион сожгут».

15

Палинодия

О дочь, красою мать превзошедшая,

Сама придумай казнь надлежащую

Моим, злословья полным, ямбам:

В волнах морских иль в огне, — где хочешь!

Ни Диндимена в древнем святилище,

Ни Феб, ни Либер не потрясают так

Души жрецов, ни корибанты

Так не грохочут гремящей медью,

Как духи Гнева, коим не страшны ведь

10 Ни грозный вал морской, ни германца меч,

Ни ярый пламень, ни Юпитер,

С грохотом страшным разящий с неба.

Ведь Прометей, лепя человечий род,

С людскою глиной глину звериную

Смешал, и в недра нашей груди

Злобы вложил и безумья львиных.

Лишь духи Гнева лютую вызвали

Судьбу Фиеста. Гнев был причиною,

Что города бесследно гибли,

20 И на местах, где стояли стены,

Надменный недруг землю распахивал

Уйми же гнев свой! В дни моей юности

Ведь и меня лишь пыл сердечный

В злобе толкнул написать поспешно

Те ямбы. Ныне горечь прошедшего

Стремлюсь сменить я дружбой и кротостью.

Мою вину мне в новых песнях

Дай искупить и верни мне душу!

16

К Тиндариде

Гостит охотно в рощах Лукретила

Сильван проворный, друг моих козочек.

Он бережет их от палящих

Солнца лучей и ветров осенних.

Беспечно бродят жены пахучего

Супруга, в чаще скрытые ягоды

Спокойно ищут, — не страшат их

Жала змеиные, зубы волчьи,

Когда в окрестных долах и в узеньких,

10 Бегущих в гору, уличках Устики

Звучат божественной цевницы

Полные сладостных чар напевы.

Богам любезен я благочестием

И даром песен. О Тиндарида, здесь

Найдешь ты сельских благ обилье

И насладишься привольной негой.

Уйдя от зноя в уединенную

Ложбину, будешь петь на теосский лад

Про Пенелопу и Цирцею,

20 Тайных соперниц в любовной муке;

В саду тенистом будешь потягивать

Со мной за кубком кубок — лесбийское

С его небуйным, легким хмелем,

И опасаться тебе не надо,

Что Кир в припадке яростном ревности

С тебя руками нетерпеливыми

Сорвет венок и растерзает

Ткань неповинной твоей одежды.

17

Квинтилию Вару

Вар, дерев никаких ты не сажай раньше священных лоз

В рыхлой почве, вблизи Тибура рощ, подле стен Катила;

Трудным делает Вакх тем, кто не пьет, жизненный путь; нельзя

Едких сердца тревог прочь отогнать, кроме вина, ничем.

Кто, из чаши хлебнув, вспомнит про гнет войн или бедности?

Кто не грянет свой гимн Вакху-отцу с милой Венерою?

Но для каждого есть мера в питье: Либер блюдет предел.

Бой кентавров возник после вина с родом лапифов, — вот

Пьяным лучший урок; Вакх, не щадя, диким фракийцам мстит:

10 То, что можно свершать, то, что нельзя, узкой межой они

Делят, жадные пить. Я же тебя, бог, не дерзну пытать

Против воли твоей; таинств твоих, скрытых от всех плющом,

Я толпе не предам. Только сдержи буйный тимпан и рог!

Вслед за ними идет в злой слепоте дух Себялюбия,

И Тщеславье, подняв выше всех мер праздную голову,

И Болтливость, кому вверенных тайн, словно стеклу, не скрыть.

18

К прислужникам. О Гликере

Мать страстей беспощадная,

Дионис молодой, с резвою Вольностью,