Квинт Флакк - Сочинения

Душу вы повелели мне

Вновь доверить любви, было забытой мной.

Восхищен я Гликерою,

Что сияет светлей мрамора Пароса,

Восхищен и задором я

И опасной для глаз прелестью личика.

И бессилен пред натиском

10 Я Венеры: она с Кипром рассталася,

Про парфян ли, про скифов ли, —

Все, что чуждо любви, петь возбраняет мне.

Так подайте ж, прислужники,

Дерна мне и ветвей свежих, и ладана,

И вина с чашей жертвенной:

Да богиня грядет, жертвой смиренная!

19

К Меценату

Будешь у меня ты вино простое

Пить из скромных чаш. Но его недаром

Я своей рукой засмолил в кувшине

В день незабвенный,

В день, когда народ пред тобой в театре

Встал, о Меценат, и над отчим Тибром

С ватиканских круч разносило эхо

Рукоплесканья.

Цекубским вином наслаждайся дома

10 И каленских лоз дорогою влагой, —

У меня же, друг, ни Фалерн, ни Формий

Чаш не наполнят.

20

К хору юношей и девушек

Пой Диане хвалу, нежный хор девичий,

Вы же пойте хвалу Кинфию, юноши,

И Латоне, любезной

Всеблагому Юпитеру!

Славьте, девы, ее, в реки влюбленную,

Как и в сени лесов хладного Алгида,

В Эриманфские дебри,

В кудри Крага зеленого.

Вы же, юноши, в лад славьте Темпейский дол,

10 Аполлону родной Делос и светлого

Бога, рамо чье лирой

И колчаном украшено.

Пусть он, жаркой мольбой вашею тронутый,

Горе войн отвратит с мором и голодом

От народа, направив

Их на персов с британцами!

21

Аристию Фуску

Для того, кто чист и не тронут жизнью,

Ни к чему, мой Фуск, мавританский дротик,

Ни к чему колчан, отягченный грузом

Стрел ядовитых,

Держит ли он путь по кипящим Сиртам,

Или на Кавказ негостеприимный,

В сказочный ли край, где о берег плещут

Воды Гидаспа.

И меня, когда по лесам сабинским,

10 Лалагу мою воспевая громко,

Я брожу один, невооруженный,

Волк обегает,

Лютый зверь, каких не питают гордой

Давнии леса под широкой сенью,

Ни косматых львов родина сухая —

Край нумидийский.

Брось меня туда, где дыханье лета

Не живит лесов и полей увялых,

В те края, куда нагоняет злые

20 Тучи Юпитер,

Брось туда, где Солнце пылает ближе,

Убивая жизнь, — все равно я буду

Лалагу любить, что лепечет сладко,

Сладко смеется.

22

К Хлое

Ты бежишь от меня, Хлоя, как юная

Лань, которая мать ищет в горах крутых

И напрасно страшится

Леса легкого лепета.

Куст ли зашелестит ветра дыханием,

Шелохнет ли слегка быстрый бег ящериц

Веточку ежевики, —

Вся она уже в трепете.

Ведь не тигр я, не лев, Ливии страшный сын,

10 Чтоб тебя растерзать, хищно набросившись.

Брось за матерью бегать:

Зреешь ты для супружества!

23

К Вергилию, на смерть Квинтилия Вара

Сколько слез ни прольешь, все будет мало их —

Так утрата горька! Плачу надгробному,

Муза, нас научи: дар благозвучия

От отца получила ты.

Наш Квинтилий, увы! спит непробудным сном.

Канут в бездну века, прежде чем Праведность,

Честь и Верность найдут мужа, усопшему

В добродетелях равного.

Много честных сердец ранила смерть его;

10 Но, Вергилий, твое ранено всех больней.

Тщетно молишь богов друга вернуть тебе,

Им любовно врученного.

Пусть рокочет твоя лира нежнее той,

Чьим напевам внимал бор зачарованный, —

Не наполнится вновь кровью живительной

Тень, что страшным жезлом своим

Бог Меркурий, глухой к просьбам и жалобам,

В мрачный круг оттеснил немощных призраков.

Тяжко! Но, не ропща, легче мы вынесем

20 То, чего изменить нельзя.

24

К Лидии

Реже все трясут запертые двери,

Вперебой стуча, юноши лихие,

Не хотят твой сон прерывать, и любит

Дверца порог свой, —

Легкие в былом чьи скрипели часто

Петли. Слышишь ты уж все реже, реже:

«Ты, пока всю ночь по тебе страдаю,

Лидия, спишь ли?»

Дерзких шатунов в свой черед, старуха

10 Бедная, в глухом тупике оплачешь,

Фракийский когда голосит под новолунием ветер.

Ярая любовь пусть тебе и жажда

Та, что кобылиц распаляет часто,

Раненую жжет неотступно печень, —

Пусть ты и плачешь.

Пылкая, плющом молодежь зеленым

Тешится всегда, как и темным миртом,

Мертвые листы предавая Эвру,

20 Осени другу.

25

К Музам. Об Элии Ламии

Любимец Муз, я грусть и волнения

Отдам развеять ветрам стремительным

В Эгейском море. Что за дело

Мне до угроз полуночных скифов

И до забот державца парфянского?

О Муза, Муза, дочерь Пиерии,

Ключей ты любишь свежесть; свей же,

Свей же для Ламии цвет весенний

В венок душистый. Что без тебя моя

10 Хвала? Достоин быть он прославленным

Тобой и сестрами твоими

Плектром лесбийским на струнах новых.

26

К пирующим

Кончайте ссору! Тяжкими кубками

Пускай дерутся в варварской Фракии!

Они даны на радость людям —

Вакх ненавидит раздор кровавый!

Зачем блестит меж вин и светильников

Кинжал мидийский? Тише, приятели!

Умерьте крик и гам безбожный

И возлежите, склонясь на локоть…

Я должен с вами выпить фалернского?

10 Идет! Но пусть сначала признается

Мне брат Мегиллы Опунтийской,

Кто его ранил стрелой блаженства?

Не говоришь? Иначе не буду пить!

Любовь какая б ни увлекла тебя,

Палит она огнем не стыдным, —

Лишь в благородной любви ты грешен!

Что б ни таил, шепни-ка мне на ухо, —

Тебя не выдам. О злополучный мой,

В какой мятешься ты Харибде,

20 Юноша, лучшей любви достойный!

Какой ведун иль ведьма Фессалии

Тебя изымет зельями? Бог какой?

Ид этих уз тройной Химеры

Вряд ли тебя и Пегас исторгнет!

27

К Архиту Тарентскому

Славный Архит, земель, и морей, и песков исчислитель,

Ныне лежишь ты, покрытый убогой

Малою горстью песка у большого Матинского мыса!

Что из того, что умом дерзновенным

Ты облетел и небесную твердь, и эфирные выси?

Смертной душе не укрыться от смерти.

Пал и Пелопа отец, хоть и был он богов сотрапезник,

Умер Тифон, к небесам вознесенный,

Умер Минос, посвященный Юпитером в тайны; владеет

10 Орк Пантоидом, вернувшимся в Тартар,

Хоть и рассказывал он, свой щит на стене узнавая,

Как воевал он под башнями Трои,

Хоть и учил он, что смерть уносит лишь кожу да жилы,

Хоть и великим он был тайновидцем

Истин природы, как сам ты твердишь; но всех ожидает

Черная ночь и дорога к могиле.

Фурии многих дают на потеху свирепому Марсу,

Губит пловцов ненасытное море,