Исократ - Собрание речей

Я порицаю и тех частных лиц, которые лишь изредка поступают правильно, а в большинстве случаев совершают ошибки; я считаю их хуже тех, какими они должны быть; кроме того, они, хотя и происходят от благородных мужей, мало чем отличаются от людей, погрязших в пороках. Я упрекаю их за то, что они значительно хуже своих отцов, и хотел бы посоветовать им отказаться от такого поведения и образа жизни. Я придерживаюсь того же самого мнения и относительно общественных дел. Я полагаю, что нам не следует гордиться или испытывать удовольствие, если мы строже соблюдаем законы, чем люди, ненавистные богам и охваченные безумием; скорее наоборот, нам следует негодовать и возмущаться, — ведь мы стали хуже наших предков. Мы должны соревноваться с их доблестью, а не с развращенностью Тридцати, особенно потому, что нам подобает быть самыми лучшими из людей. Не впервые я выражаю теперь эти мысли. Я высказывал их многократно и перед многими. Я знаю, что в других местностях выращиваются разнообразные плоды, деревья и животные, обладающие своими преимуществами в каждом районе и по качествам превосходящие те же виды в других местах; а наша страна в состоянии порождать и воспитывать мужей, не только наиболее одаренных в искусствах, предприимчивости и красноречии, но и далеко превосходящих остальных людей мужеством и доблестью. Справедливость этого засвидетельствована древними войнами против амазонок, фракийцев и всех пелопоннесцев, а также борьбой с персами, во время которой они и один на один, и с помощью пелопоннесцев одерживали победы над варварами на суше и на море и были удостоены похвалы за доблесть; ведь ничего подобного не могли бы они совершить, если бы по самой своей природе не превосходили бы остальных людей. Пусть никто не подумает, что эта похвала относится к политическим деятелям нашего времени; напротив, этими словами я воздаю похвалу тем, которые проявили себя достойными доблести наших предков, ведь эта похвала в то же время — порицание тем, кто нерадивостью и дурными поступками покрывает позором свое благородное происхождение, — а это именно мы и совершаем. Правда должна быть сказана. Обладая по природе такими преимуществами, мы не сберегли их, но, охваченные стремлением к дурному, впали в безрассудство и раздоры. Если бы я хотел порицать все то, что заслуживает порицания, и обличать современное положение дел, я боюсь, что это увело бы меня далеко от моей основной темы. Об этом мы говорили и раньше, и еще будем говорить, если мы не сможем убедить вас покончить с подобными ошибками. Теперь же я еще раз вкратце скажу о том, что с самого начала я сделал темой своей речи, а затем уступлю свое место любому желающему обратиться к вам с советом по тому же вопросу.

Если мы будем так управлять городом и дальше, то все останется по — старому. Мы будем жить по — прежнему, принимать решения, вести войны, претерпевать неудачи и совершать почти все то же, что делаем теперь и делали раньше. Если же мы изменим нашу политик), то ясно, что благодаря этому у нас будут те же условия жизни, какими пользовались предки. Ибо одни и те же политические установления неизбежно порождают близкие и одинаковые последствия. Сопоставив важнейшие результаты обеих систем управления, нам необходимо рассмотреть, какую же из них следует предпочесть. Сначала мы должны обдумать, как относились эллины и варвары к прежней политии и как теперь они относятся к нам. Ибо в значительной степени и те и другие способствуют общему процветанию, когда они расположены к нам надлежащим образом. Эллины гак доверяли тем, кто управлял государством в то время, что большинство из них добровольно отдались под власть нашего города, варвары же были настолько далеки от вмешательства в дела эллинов, что их военный флот не появлялся далее Фаселиды, а сухопутные войска не переходили реку Галис, и они оставались в полном бездействии. Теперь же обстановка настолько изменилась, что одни ненавидят наш город, а другие нас презирают. О ненависти эллинов вы слышали от самих стратегов; о том же, как относится к нам царь персов, видно по его письмам, посланным нам [23] Речь идет об ультиматуме персидского царя, который требовал отозвания Хареса и утверждения царского мира. .

Кроме того, строгие правила того времени воспитали граждан в такой доблести, что они не оскорбляли друг друга, а при вторжениях врага в страну все вместе боролись и побеждали. У нас же теперь — все наоборот. Мы не пропускаем ни одного дня, чтобы не причинить друг другу какого — нибудь зла, а военными обязанностями мы пренебрегаем настолько, что даже не считаем нужным ходить на проверку, если не получим за это денег [24] Граждане получали вознаграждение от государства за участие в Народном собрании и суде; возможно, что они хотели добиться и оплаты за медицинское освидетельствование во время призыва. . Но вот самое важное: тогда никто из граждан не испытывал нужды в самом необходимом и не позорил наш город, прося подаяния у первых встречных: теперь же нуждающихся значительно больше, чем имущих. Поэтому нужно быть снисходительным к народу, если он не заботится об общественном процветании, а постоянно думает лишь о том, как просуществовать в каждый сегодняшний день.

Я убежден в том, что, если мы будем подражать предкам, мы освободимся от всех бед и станем спасителями не только нашего города, но и всех эллинов. Я пришел сюда для выступления перед народом и произнес эту речь. Вы же, взвесив все обстоятельства, подавайте свои голоса за то. что покажется вам наиболее полезным для нашего города.

Великое судебное состязание предстоит мне, судьи. Я рискую не только лишиться больших денег, но быть несправедливо обвиненным в стремлении завладеть чужими; это я считаю важнее всего. Ведь, даже если я лишусь чужих денег, у меня останется достаточное состояние; если же окажется, что я без надлежащего основания взыскивал столь большие деньги, то я буду опозорен на всю жизнь.

Труднее всего, судьи, добраться до таких противников. Дело в том, что сделки с банкирами заключаются без свидетелей; поэтому и те, с кем поступают они несправедливо, неизбежно подвергаются опасности: У них и много друзей, и денег в их руках много, да и их ремесло вселяет к ним доверие. Однако и при таких обстоятельствах я надеюсь для всех сделать ясным, что Пасион лишает меня денег.

Сначала я изложу, насколько могу, вам все дело. Отец мой, судьи, — Сопей; все плавающие в Понт знают, что он настолько близко стоит к Сатиру (правителю Боспора Киммерийского), что управляет у него обширной областью и имеет попечение о всей его вооруженной силе. Зная (про Афины) и про прочую Элладу, я пожелал совершить туда путешествие. И вот отец мой, нагрузив два корабля хлебом и дав денег, отправил меня одновременно и с торговой целью и с целью людей посмотреть. Пифодор, сын Финика, свел меня с Пасионом, и я пользовался его банком.