Сыма Цянь - Исторические записки. Т. IV. Трактаты

«Система люй-люй с ее 12 хроматическими полутонами, — писал Грубер, — являлась акустической, но не ладовой основой древнекитайской музыки, ибо из возможных 12 хроматических ступеней в пределах октавы музыкальная практика отбирала ступени лада, характерные для пентатонной системы музыкального мышления» [6, с. 67]. Следует при этом заметить, что пять основных тонов чжоуского звукоряда примерно в III в. до н. э. пополнились двумя дополнительными тонами ( бянь-гун и бянь-чжи ), образовав гамму из семи тонов; таким образом, одновременно существовали пяти-и семизвуковая гаммы при главенстве пентатонной гаммы.

Как и в признании общественного назначения музыки, в определении различных аспектов музыкального строя можно отметить отчетливые параллели между Китаем и древней Грецией; так, в Као гун цзи вводится понятие высоты и чистоты звука, их зависимости от толщины струны, сходное с аналогичными представлениями Пифагора; в Чжуан-цзы определяется понятие резонанса, известное и древним грекам, и т. п.

Гл. 26 — «Трактат о календаре» — четко делится на две части: в первой дан исторический обзор календарных расчетов времени, во второй приведены практические данные этих расчетов, в частности таблица 76-летнего временного цикла. По размерам глава невелика и не дает полного систематизированного описания предмета, это как бы небольшие наброски на тему о календаре, тематически связанные с предшествующим трактатом о музыкальных трубках и последующим трактатом по астрономии.

Отмечая древность первого календаря, связь ранних календарных исчислений с практической деятельностью человека на земле, Сыма Цянь отдает дань традиции и приписывает создание всех начал календаря, астрономии, музыки и даже форм государственного управления персонажам древних легенд Шэнь-нуну, Хуан-ди, Шао-хао, Чжуань-сюю, не отграничивая героев мифов и легенд от реальных исторических деятелей. Но эта «историзованная мифология», рассказы о деяниях легендарных [26]«императоров» дают вполне отчетливое представление о действительном процессе расширения знаний древнего человека об окружающей его природе и Вселенной, о выработке им первых форм календарных расчетов.

Сыма Цянь в гл. 130 «Исторических записок», связывая календарь с общей космогонической теорией, с мирообразующими силами инь и ян , так определил главное содержание трактата: «Музыкальные тоны основываются на силе Тьмы инь и регулируются силой Света ян ; календарь основывается на силе Света ян и регулируется силой Тьмы инь . Так музыкальные тоны и календарь взаимно регулируют друг друга, и в них недопустимы даже малейшие упущения и легковесность. Записи [календарей] пяти школ значительно отличались, и только [календарь] годов тай-чу является великим установлением. [Поэтому я и] составил четвертый трактат — Ли шу — «Трактат о календаре»» [52, т. VI, с. 3305].

Здесь, с нашей точки зрения, полезно предложить краткий обзор календарных систем Китая. Упоминаемые выше пять школ — у цзя — китайские ученые обычно связывают со всеми типами древних календарей, существовавших до реформы 104 г. до н. э., когда при участии Сыма Цяня был составлен календарь под названием Тай-чу ли . Нередко все эти варианты обобщенно именуют Гу лю ли *** *** *** — «Шесть древних календарей». В их числе, как правило, называют календари Хуан-ди, Чжуань-сюя, Сяский, Иньский, Чжоуский и Луский. Сяский календарь Ся сяо чжэн не имеет ничего общего с легендарным периодом Ся и создан, как считает Чатли, около 350 г. до н. э., хотя Нидэм склонен отодвинуть эту дату к V в. до н. э. [28, т. III, с. 194]. Этот календарь хорошо изучен и переведен на европейские языки (Douglas, Chatley, Wilhelm, Soothill), в период Хань он был включен в трактат Да Дай ли цзи . Один из чжоуских численников, связанный с месячным циклом работ и служб и дающий характеристику всех небесных и погодных условий, а также перечень ритуалов, называется Юэ-лин — *** *** — «Помесячные установления». Он получил наиболее яркое отражение в одноименном разделе Юэ-лин в трактате Ли цзи и, вероятно, представляет сумму понятий, сложившихся в IV-III вв. до н. э. [51, т. XXI, Ли цзи чжэн-и , кн. 3, гл. 14-17, с. 659-854].

О календаре Хуан-ди точных сведений не сохранилось. В I тысячелетии до н. э. использовались еще два календаря: так называемый «Иньский календарь» — Инь ли и «Календарь Чжуань-сюя» — Чжуань-сюй ли . Эти календари, разумеется, также непосредственно не связаны ни с легендарным Чжуань-сюем, ни с эпохой Инь, так как оба уже основаны на расчетах конца периода Чжоу. Разница между ними, как можно судить по дошедшим до нас отрывочным данным, сводилась к [27]принятию разных точек отсчета для нового года и к использованию в одном из них системы циклических знаков. Как показал в своем исследовании Чжан Хун-чжао, в «Календаре Чжуань-сюя» за начало отсчета берется утро дня под знаками цзя-инь в первой луне первого циклического года в момент становления весны ( ли чунь ), причем этот календарь тесно скоординирован с движением Юпитера; в «Иньском календаре» за начало отсчета принят рассвет дня под знаками цзя-цзы в одиннадцатой луне, совпадающей с днем зимнего солнцестояния ( дун-чжи ); согласование с движением Юпитера имеет здесь второстепенное значение.

Вместе с тем ученые полагают, что «Иньский календарь» мог возникнуть параллельно с «Календарем Чжуань-сюя» примерно в конце периода Чжоу, но занял заметное место лишь при У-ди и позже. Система подсчета годов с использованием циклических знаков «стволов» и «ветвей» введена была позднее, и ее присутствие в таблице гл. 26 свидетельствует о более позднем ее составлении — может быть, перед самой реформой календаря в годы тай-чу . По мнению других ученых [Мэй Вэнь-ди (1633-1721), Лю Си-coy, Ван Юэ-чжэня, Чэнь Юаня (1880-1971)], а также французского китаеведа Шаванна [27, т. III, 2, прил. III, с. 665-666], «Иньский календарь» использовался с начала династии Хань, однако эта точка зрения научно не подтверждается. Исследования Ниити Синдзё, Чжан Хун-чжао и др., а также данные раскопок в Линьи, в провинции Шаньдун, в 1972 г., где впервые были обнаружены дощечки с календарем за 134 г. до н. э., подтверждают, что в начале Хань применялся «Календарь Чжуань-сюя». Добавим, что найденный в Линьи календарь оказался весьма полным, с подробными данными и перечислением всех 24 периодов года [50, с. 59-68]. К этому можно добавить, что в эпилоге гл. 96 «Исторических записок», в биографии Чжан Цана, и Сыма Цянь указывает, что в начале Хань использовался «Календарь Чжуань-сюя», принятый еще при династии Цинь [52, т. V, с. 2685], что отмечено и в Хань шу и в Хоу Хань шу . Исходя из этих данных, можно предположить, что во II в. до н. э. полной унификации календарной системы еще не было, хотя математическая основа исчисления месяцев и лет была достаточно твердо выработана и совпадала в обоих вариантах счисления: в «Календаре Чжуань-сюя» и «Иньском календаре».