Мэн Кэ - Мэн-цзы

– Сам ли он изготовляет все это? Тот ответил:

– Нет! Выменивает на зерно. Тогда Мэн-цзы сказал:

– Тот, кто выменивает на зерно посуду и утварь, этим не угнетает ли гончаров и плавильщиков? Разве гончары и плавильщики, выменивающие свои изделия на зерно, этим не угнетают также и земледельцев? Кстати, почему учитель Сюй не занимается ни гончарным, ни плавильным делом? Ведь он же учит: «Брать все из своего жилища, что есть под руками, и пользоваться этим». Зачем же он ведет такой оживленный обмен со всеми ремесленниками? Отчего учителя Сюй такая докука, как обмен, не пугает?

Тот ответил:

– Разумеется, дела, которыми занимаются все ремесленники, нельзя выполнить одному, наряду с обработкой земли.

Мэн-цзы воскликнул:

«Если так, значит, совмещать с обработкой земли можно лишь управление Поднебесной, так что ли?

Есть дела для больших, а есть дела и для мелких людей, тем более когда все необходимое для одного человека изготовляют сотни ремесленников. Если непременно делать все самостоятельно, а затем пользоваться самому же всем сделанным, то это приведет Поднебесную к тому, что в ней все станут сновать по дорогам, не зная покоя и отдыха.

Потому-то и было когда-то сказано: „Одни работают сердцем, а другие мускулами. Кто работает сердцем, тот правит людьми, а кто работает мускулами, тем управляют люди. Кто управляем людьми, тот кормит их, а кто управляет людьми, тот кормится ими. Такова всеобщая справедливость в Поднебесной".

Во времена, когда правил Яо, Поднебесная была в еще большем неспокойствии. Бурные потоки вод разливались поперек всей страны и бурлили в ней. Буйно разрастались травы и деревья, во множестве плодились дикие звери и птицы. Все пять видов хлебных злаков не всходили, а дикие звери и хищные птицы преследовали людей. Даже в Срединном владении всюду перекрещивались следы их лап и копыт. Удручался об этом один лишь Яо. Он выдвинул Шуня, и тот распространил в Поднебесной полный порядок в управлении. Шунь велел И взять в свое ведение огонь. Тот развел большие костры в горах и болотах, которые сожгли всю растительность в них, а дикие звери и птицы разбежались и попрятались. Юй прочистил русла девяти рек, прорыл стоки из рек Цзи и Та (Лэй) и спустил излишки вод в море. Он пробил путь рекам Жу и Жань, сделал стоки для рек Хуай и Сы и спустил их воды в длинную реку Цзян. Только после этого удалось обрести Срединное владение и кормиться в нем.

В те годы Юй восемь лет находился на чужбине. Он трижды проходил мимо ворот своего дома, но не входил в них. Пусть бы он и захотел пахать свою землю, разве ему удалось бы это?

Хоу Цзи обучил народ земледелию, как сажать и возделывать пять видов злаков. Их созревание обеспечило пропитание всему народу и каждому человеку.

Путь, благодаря которому существуют люди, заключается в том, чтобы они досыта питались и тепло одевались. Но если они будут жить праздно без обучения, то приблизятся к диким животным и птицам. И опять же премудрый правитель был озабочен этим. Он велел Се стать управителем всех обучающихся (Сы ту) и научить их людским взаимоотношениям. Вот когда и появились чувство родства между отцом и сыном, чувство долга между правителем и слугой, разница в положении мужа и жены, поря'док подчинения между старшим и младшим, доверие между друзьями и приятелями.

Источающий доблесть (т. е. Яо. – В. К.) говорил: „Заботься о нем (народе. – В. К.), привлекай его к себе, обуздывай его, выпрямляй его, содействуй ему, окрыляй его, побуждай его осознавать себя, к тому же поощряй его благодеяниями, оказываемыми ему!"

При такой заботе о народе остается ли еще досуг у премудрого правителя обрабатывать землю самому?

Яо считал своей заботой, что вдруг ему не удастся обрести в помощники Шуня. Шунь считал своей заботой, что вдруг ему не удастся обрести в помощники Юя и Гао Яо. Забота же у земледельца состоит лишь в том, как бы его сто му земли не остались невозделанными.

Милосердным называют того, кто раздает людям свои богатства; преданным называют того, кто обучает народ добру; нелицеприятным (питающим чувства терпимости к людям. – В. К.) называют того, кто для Поднебесной обретает достойного человека в качестве правителя. Вот почему для таких людей отдать Поднебесную кому-либо легко, а обрести для нее достойного человека трудно.

Кун-цзы говорил так: „До чего же велик был Яо в качестве государя! Только Небо велико, и только Яо соответствовал ему! Он был настолько беспределен в своем величии, что народ не находил слов прославлять его.

О! Каков государь был Шунь! О величайший! Он владел Поднебесной, тем не менее сам не принимал участия в управлении ею!" (26)

Разве Яо и Шуню, при управлении Поднебесной, не было куда использовать свои сердца? Однако и они тоже не отдавали свои сердца помыслам об обработке земли.

Мне доводилось слышать о том, как дикие племена И преобразовывались благодаря влиянию Ся, но еще не приходилось слышать, чтобы, наоборот, Ся преобразовывалось от диких племен И.

Чэнь Лян был рожден во владении Чу, но внял пути к истине, проложенному Чжоу-гуном и Чжун-Ни, [оттого] и направился на север, учиться в Срединном владении. Никто из обучающихся на севере не смог опередить его в успеваемости, потому и прозвали его корифеем среди служилых людей-ши. Ты и твой брат служили ему несколько десятков лет как наставнику, но он умер, и вот вы изменили ему.

В старину, когда скончался Кун-цзы, ученики его три года оплакивали, живя возле могилы, затем собрали свои пожитки, чтоб возвратиться по домам. Они вошли к Цзы-Гуну, поклонились ему и, переглянувшись, громко расплакались. Они плакали, пока не потеряли голос, тогда только отправились по домам. Цзы-Гун построил жилье у того места, где была могила Кун-цзы, и один прожил там еще три года, и только после этого вернулся к себе.

Как-то раз Цзы-Ся, Цзы-Чжан и Цзы-Ю возымели желание служить Цзы-Гуну так же, как служили Кун-цзы, на том основании, что у него было что-то такое, в чем он походил на премудрого человека Кун-цзы. Они стали принуждать и Цзэн-цзы к тому же. Цзэн-цзы, однако, сказал: „Нельзя! Того, кто омыт водами рек Цзян и Хань, выбелен лучами осеннего солнца, превзойти никак нельзя!"

Но вот здесь появился человек из южных диких племен Мань, язык которого щебечет, как у скворца. Он отвергает путь, который был указан нашими прежними правителями-ванами. Ты изменил своему наставнику и стал учиться у него. Значит, отошел и от учения Цзэн-цзы.

Мне приходилось слышать, что птицы переселяются из темных ущелий на высокие деревья, но еще не доводилось слышать, чтоб они спускались с высоких деревьев и проникали в темные ущелья. Во владении Лу в хвалебных песнях про Чжоу-гуна поется так: