Иван Рак - Зороастрийская мифология [Мифы древнего и раннесредневекового Ирана]

Александр Македонский, разбивший в 331 г. до н.э. в сражении при Гвагамелах армию Дария III, а спустя пять лет покоривший весь Иран, в зороастрийской легендарной истории упоминается как «проклятый Искандáр», один из трёх «наизлейших дэвовских дэвов», созданных Ахриманом: ради изничтожения праведной веры Дух Зла обрушил на арийские земли Искандаровы полчища. Годы македонского владычества — безраздельное владычество Тьмы. В текстах сасаяидского времени говорится, что Искандар «убил много вероучителей и магов», «погасил» множество алтарных огней, люто преследовал почитавших Ормазда, сжёг «Авесту», грабил храмы.

По преданию, царский список «Авесты», выполненный «золотом на [52] 12000 бычьих кожах», сгорел при пожаре, когда Александр во время пьяной оргии, устроенной в честь победы над персами, велел, исполняя каприз своей любовницы, поджечь дворец для торжественных приёмов в Персеполе.

Археологические данные подтверждают, что дворец действительно горел, однако возможность существования доалександровской «Авесты» оспаривается почти всеми исследователями. Но если даже список действительно хранился в царской сокровищнице, для македонцев он не представлял никакого интереса, и его уничтожение не было сознательной религиозно-политической акцией завоевателей: просто когда разграбляли дворец, похватали и вынесли ценное, а всё ненужное оставили, и оно погибло в огне. Александр «стремился лишь к военным победам и славе и не преследовал никаких религиозных целей. Зороастрийская община пострадала больше, вероятно, во время самих военных действий, чем в последовавшую эпоху иноземного владычества. Поэтому не преемники Александра Селевкиды, а он сам проклинается в зороастрийских сочинениях». [94] Бойс М.-2. С. 97. Главный урон зороастрийцы понесли, «когда воины Александра грабили храмы и святилища, жрецы же погибали в тщетных попытках защитить свои святыни. Мало что известно (и то преимущественно из греческих источников) об этих разрушениях. Храм Анахиты в Экбатанах (Хадамон) македонцы грабили несколько раз. Они сорвали даже серебряные пластины с его крыши и золотое покрытие колонн. Материальный ущерб мог бы быть со временем возмещён, но зороастрийцы понесли невосполнимые потери, потому что погибло много священнослужителей. В те времена, когда все религиозные произведения передавались изустно, жрецы становились как бы живыми книгами религии, а с их массовым убийством многие древние произведения, как утверждают предания, были утрачены или дошли до наших дней не полностью. Значительная часть всё же сохранилась, и сочинённые самим Заратуштрой „Гаты“ передавались в целости, потому что их знал наизусть <...> каждый служащий жрец». [95] Там же. С. 98.

После смерти Александра Македонского (323 г. до н.э.) его империя сразу стала разваливаться на самостоятельные области, княжества, вольные города, и десять лет до воцарения Селевкидов не прекращались междуусобные стычки, в которых, как это неизбежно бывает, больше всего страдали мирные жители. Селевкидам, пришедшим к власти в 311 г. до н.э., на первых порах удалось собрать обломки снова в единую империю, но долго удерживать завоёванное они не смогли. Около 250 г. до н.э. от Селевкии отделились Бактрия и Парфия (илл. 3). В безуспешных попытках вернуть эти земли прошли все годы, что оставалось царствовать династии (до 129 г. до н.э.).[53]

За эти годы, век с четвертью, Иран наполнился грекомакедонскими колонистами. Греческая культура распространилась везде, греческая письменность стала смешиваться с арамейской, — и естественным результатом всего этого было слияние зороастрийских мифов, преданий и культов с античными. Возник «синкретический религиозный язык»: иранские и греческие божества стали отождествляться (Аполлон и Гелиос с Митрой, Геракл с Вертрагной, Деметра и Кибела с Анахитой и др.), зороастрийцы начали изображать авестийских богов, охотно перенимая канон греческой иконографии.

Традиция подобных изображений, практиковавшаяся ещё в ахеменидскую эпоху (см. с. 51) и отчасти унаследованная Сасанидами (см. илл. 8, 10), восходит не к религиозным представлениям зороастрийцев, а к внешней атрибутике культа: религиозные тексты человекоподобного обличья богам не приписывают, и изображения воспринимаются не буквально, а символически (в редких случаях, может быть, как те же инкарнации [96] Примечательно, что на реверсах сасанидских монет (илл. 8) Ормазд, Михр и Анахид первоначально, в III в. н.э., изображались в соответствии с иконографическим каноном, но начиная уже с IV в. н.э. «чётких, как можно более определённых зороастрийских изображений III в. — например, лучистого „солнечного" венца Михра (см. на илл. 10-Б) или антропоморфных изображений царя и Ормазда, Михра или Анахид по сторонам алтаря огня <...> нет на монетах. Изображение <...> быстро схематизируется, становится всё более и более абстрактным (илл. 8, справа). К концу IV в. смысл этих изображений теряется» ( Тревер К ., Луконин В. С. 58). ). В начале своего правления Сасаниды развернули широкую кампанию «иконоборчества», запретив использовать изображения богов в культовых целях (подробнее см.: Бойс М.-2. С. 125-126).

Падение Ахеменидов принесло в зороастрийские общины полный религиозный разброд. Централизованной духовной власти над ними больше не было, а из-за этнической и культурной раздробленности Селевкии стало трудно, живя в разных областях, поддерживать друг с другом контакты; многие общины оказались сами по себе, обособленными островками — навроде монастырей, и вскоре чуть не каждая стала почитать богов на свой лад и вырабатывать собственный цикл священных преданий. Для примера: когда Селевк, восстановив древний мидийский город Рагу, сделал его греческим полисом, «верховный маг и его жрецы, забрав с собой священный огонь, <...> удалились в северо-западную окраину Мидии, которая в порядке исключения была предоставлена в управление персу Атропáту (и стала позже называться по его имени Атропатакáна, позднее — Азербайджан [97] Имеется в виду Иранский Азербайджан. ). Там жрецы, стремясь привлечь паломников, сочинили целый ряд легенд, отождествлявших эту область (совершенно неизвестную в прежней религиозной традиции) с Арьяна Вэджа — древней прародиной иранцев и родиной самого пророка. Единственным слабым оправданием этих претензий могло служить лишь представление о том, что Арьяна Вэджа [54] находится где-то на севере, поскольку Азербайджан расположен к северу от всего остального Ирана. Мидийские маги вряд ли бы осмелились выступить с таким дерзким притязанием в ахеменидское время, но при греческом правлении они успешно распространили это представление, по крайней мере среди западных иранцев, и оно продолжает приводить в замешательство ученых вплоть до наших дней». [98] Бойс М.-2. С. 99. Критическое замечание М. Бойс относится, очевидно, к сторонникам «индийской» теории.