Array Лэ Ши - Нефритовая Гуаньинь

— Все мои намерения неизменно были честны и справедливы, — сказал Ван Гэ со вздохом, — но вот теперь, по оговору бесчестных, я попал в беду, и у меня уже нет надежды оправдаться. Я рассчитывал и надеялся поймать этого помощника начальника уезда и попытаться выяснить, откуда все началось, кому я должен мстить за позор, который мне приходится испытывать. Я думал захватить казну, собрать отряд храбрецов и установить в землях между Цзян и Хуай {291} 291 …в землях между Цзян и Хуай — то есть между реками Янцзыцзян и Хуанхэ. настоящий порядок. Я хотел изгнать алчных и корыстных чиновников и тем прославить свое имя на всю страну. Я полагал, что император окажет мне после этого милость, даст послужить на благо государства и тем прославить свое имя в грядущих веках. Но я не сумел достичь цели. Такая уж, видно, моя судьба.

Затем, обращаясь к Гуну и другим, он сказал:

— Дорогие друзья, я очень благодарен вам за то, что вы не покинули меня в трудную минуту. Но я не хотел бы вовлечь в беду и вас. Я совершил преступление, которое карается смертью. Мне себя не жаль. Свяжите меня и передайте в руки властей. Это даст вам возможность выйти сухими из воды.

— Что вы говорите, дорогой брат! — возразили в один голос Гун и все прочие. — В добрые времена мы видели от вас одни милости и теперь, в час испытания, должны остаться верны до конца. Разве можем мы сейчас изменить? Не ставьте нас, дорогой брат, на одну доску с Цянем.

— Как бы то ни было, — отвечал Ван Гэ, — из Мадипо выхода нет. Если придут правительственные войска, нам отсюда не выбраться. А если сдадимся на милость императора, тоже добра ждать нечего. Надо подумать, как избежать беды. Неужели небо не сжалится надо мной? Неужели допустит полное истребление нашего рода, чтобы некому было даже принести жертву в честь предков? Как-никак, а здесь наше родовое имение. Если оно не перейдет к нашим детям и внукам, душа моя не сможет вернуться сюда.

Ван Гэ горько заплакал. Следом за ним зарыдал Ван Ши-сюн. Не удержались от слез и Гун, и остальные.

— К рассвету, по-видимому, солдаты будут уже здесь, — сказал Ван Гэ. — Медлить нельзя. На Пустынном озере есть рыбаки, на которых можно положиться. Временно укроемся там.

После этого он достал все свое золото и жемчуг и половину отдал братьям Дун. Они должны были под видом купцов, под вымышленными фамилиями, направиться в Линьань и распространить слух, что помощник начальника уезда Хэ изводил Ван Гэ притеснениями и угрозами и что на самом деле Ван Гэ никакого восстания не поднимал, а только хотел восстановить справедливость. Для этого Ван Гэ и дал им денег на расходы и деньги велел не жалеть.

Вторую половину своих сокровищ он вручил Гуну, наказавши взять его трехлетнего внука и укрыться с ним в округе Уцзюнь.

— Власти будут стараться лишь о том, чтобы захватить меня, — сказал он, — и решат, что я бежал на север искать приюта в чужих землях. Туда выступят и войска, а то, что будет происходить здесь, поблизости, внимания не привлечет. Когда же все поутихнет, отправляйся в уезд Суйань, что в округе Яньчжоу, и разыщи моего старшего брата Ван Ши-чжуна. Он, конечно, не откажет в приюте моему внуку и тебе.

Затем он подарил друзьям трех своих знаменитых скакунов. Но тут Гун сказал:

— Едва ли нам придется на них ездить: ведь масть у них слишком приметная, нас сразу узнают.

— Но и не чужим же людям их отдать — это уже для нас и вовсе без пользы.

С такими словами Ван Гэ выхватил меч и тремя ударами прикончил всех трех.

Потом все поместье со всеми прилегающими строениями было предано безжалостному огню. Пламя взметнулось к самому небу, и при свете его Ван Гэ, со слезами на глазах, попрощался с тремя своими верными друзьями — Гуном и Дунами.

Жена Ван Ши-сюна, завидев, что от нее увозят маленького сына, с громкими рыданиями бросилась в огонь и погибла. Если бы Ван Гэ в свое время послушался ее совета, ничего подобного не случилось бы. Вот уж поистине:

Ван Гэ был совсем убит. Небо посветлело. Ван Гэ отдавал своим людям последние распоряжения. Тем, кто не изъявил желания ехать с ним вместе, он предоставил поступить, как они вздумают. Остальных же, которых набралось больше тридцати человек, считая стариков и детей, он с преданным ему Лю Цинем увез на Пустынное озеро, что в уезде Ванцзян. Разместившись на пяти рыбацких лодках, они заплыли в самую чащу тростников, ища там убежища.

Тут нам придется изменить ход рассказа еще раз.

Начальник округа Ли, получив донесение начальника городской охраны в Сусуне, сильно испугался. Он тотчас же написал донесение высшему начальству и одновременно разослал приказ всем начальникам уездов собрать ополчение и выступить против бунтовщиков. Начальник пограничной области, Лю Гуан-цзу, придал делу особо важное значение и направил императору особый доклад. В ответ последовал высочайший указ, повелевавший Тайному совету озаботиться, чтобы все начальники областей соединили свои войска и общими силами выступили против мятежников. Указ предлагалось исполнить без промедления.

Под начало Лю Гуан-цзу из соседних областей собралось до пяти тысяч солдат.

К этому времени стало известно, что Ван Гэ сжег свое поместье и скрылся на Пустынном озере. Отовсюду были доставлены лодки, и началось наступление и по воде и посуху. Кроме того, войска были брошены и на Пинцзян, чтобы отрезать бунтовщикам путь к отступлению и не дать им скрыться. Во главе отрядов стояли помощники начальников уездов и начальники уездной охраны, подчинявшиеся начальникам уездов. Они были наслышаны о доблести и отваге Ван Гэ и о том, как многочисленны его приверженцы. Вполне понятно поэтому, что они опасались боя и разместили часть войск в окрестностях города Ванцзяна, а часть — у истоков озера. Раскинув лагерь, они принялись грабить крестьян, отнимать у них продовольствие. Никто из них не осмеливался даже близко подступить к озеру и начать борьбу с мятежниками.

Так войска простояли на месте более двадцати дней, не заметив на озере никакого движения.

Но вот нашлось несколько смельчаков, которые на весельной лодке решились отдалиться от берега озера и выйти в разведку. Вскоре они увидели дым, курившийся над тростниковыми зарослями, и услышали бой барабана. Подъехать ближе они не отважились и повернули обратно. Прошло еще несколько дней, дым исчез. Не стало слышно и барабанного боя. Когда дозорные доложили об этом начальникам, последовал приказ: лодкам выдвинуться вперед. И вот, под дробь барабанов и грохот гонгов, размахивая знаменами, испуская воинственные крики, целая армия поплыла по глади озера. Своими воплями солдаты переполошили всех рыбаков, поспешивших укрыться кто куда. Поэтому они не встретили на своем пути даже рыбачьего челнока.