Array Лэ Ши - Нефритовая Гуаньинь

«Что Ван Гэ замыслил мятеж — истинная правда. Он очень хорошо вооружил своих людей и приготовился к отпору. Мы были вынуждены возвратиться, ибо справиться с ним собственными силами не можем. Доводя об этом до вашего сведения, почтительно прошу вас прислать к нам отважного и опытного воинского начальника. Только в этом случае можно рассчитывать на успех».

Начальник области Ли поверил докладу и пригласил для совета военного поверяющего Го Цзэ. Го Цзэ сказал:

— Ван Гэ уже давно чувствует себя полным хозяином в своих краях, потому что никакой власти над собою но видит и не знает. Но что до мятежа, нет ведь никаких доказательств. Обвинить его в преступном сопротивлении тоже нельзя: видел ли кто, чтобы он бился с правительственными войсками?! По моему крайнему разумению, военных действий открывать не следует. Несмотря на свои скромные способности, я готов отправиться туда сам и разузнать, что происходит. Если бунта нет, надо принудить Ван Гэ явиться в ямынь и дать объяснения. Если же он не явится, разорить его гнездо и тогда не поздно.

— Ваши соображения весьма разумны, — заметил Ли. — Прошу вас взять это на себя. Поезжайте в Мадипо и тщательно ознакомьтесь со всеми обстоятельствами. Смотрите только, чтобы Ван Гэ вас не провел.

— Хорошо, — отвечал Го Цзэ.

— Сколько людей вы намерены взять с собою, господин поверяющий? — осведомился Ли.

— Человек десяти будет довольно, — сказал Го Цзэ.

— Я дам вам в помощь одного моего чиновника, — сказал Ли и приказал вызвать сыщика Ван Ли, занимавшегося борьбою с грабителями.

Ван Ли тотчас явился и, после приветствия, почтительно отступил в сторону.

— Это очень храбрый и сильный человек, — сказал Ли. — Если он с вами поедет, то в трудную минуту может оказаться весьма полезен.

Надо заметить, что Го Цзэ был старым другом Ван Гэ и потому хотел отправиться к нему один, рассчитывая как-нибудь уладить дело. То, что начальник области решил послать вместе с ним Ван Ли, было для Го Цзэ полною неожиданностью.

«Этот сыщик, — думал Го Цзэ, — раз он назначен самим начальником области, непременно будет вести себя высокомерно, постарается выказать свою силу, и мне будет трудно что бы то ни было устроить».

Он уже хотел отказаться ехать вместе с Ван Ли, но побоялся вызвать у начальника области подозрения и потому согласился и поспешил откланяться.

На следующее утро Ван Ли оделся подобающим к случаю образом и явился к Го Цзэ, чтобы его поторопить.

— Надо захватить с собою приказ начальнику округа о задержании преступников, — сказал он. — Если Ван Гэ согласится прибыть по доброй воле — хорошо. А если нет, у меня припасена веревка, которую вы накинете ему на шею. Закон не знает жалости! Не сбежит же этот Ван Гэ на небо!

Го Цзэ были очень не по душе такие речи. Он ответил сдержанно:

— Эта бумага у меня, но говорить о ней прежде времени не следует. Мы должны действовать в согласии с обстоятельствами.

Ван Ли, однако, настаивал, чтобы Го Цзэ дал ему прочесть приказ, и Го Цзэ в конце концов был вынужден уступить. Но когда Ван Ли пожелал оставить бумагу у себя, Го Цзэ отказал ему наотрез, отобрал бумагу и спрятал к себе в рукав.

В тот же день Го Цзэ и Ван Ли, верхом на конях, в сопровождении примерно двадцати человек, выехали из окружного города в уезд Сусун.

Ван Гэ вернулся из Линьани домой и вскорости получил весть, что Тайный совет разослал приказ об его аресте, но так и не мог понять, за что свалилась на него такая беда. Не зная, впрочем, за собою никаких преступных или мятежных действий, он успокоился.

Когда против него выступил помощник начальника уезда Хэ, Ван Гэ проведал об этом заранее и приготовился к обороне, хотя отряд до Мадипо и не дошел. На этот раз он тоже, разумеется, был осведомлен обо всем, что происходило. Когда его известили, что из окружного города к нему едет поверяющий Го Цзэ в сопровождении двадцати человек, он испугался, нет ли тут какой ловушки, и решил принять все меры предосторожности. Ван Гэ вооружил своих людей, а сыну, Ван Ши-сюну, приказал поместить в засаде побольше крепких бойцов — на случай, если придется дать отпор правительственным войскам.

Тут надо сделать еще одно отступление. У Ван Ши-сюна была жена из семейства Чжанов, дочь торговца солью в уезде Тайху — Чжана Четвертого. Молодая женщина отличалась недюжинным умом. Видя, как муж облачается в доспехи, она осведомилась, что это означает, а затем вышла из дома и обратилась к Ван Гэ с такою речью:

— Отец! Добрая молва о вашей отваге и вашем благородстве была столь громкой, что в конце концов вызвала у властей подозрения. Но никаких причин считать вас заговорщиком нет, и власти, конечно, должны будут это понять. Мне кажется, самым безопасным было бы, если бы вы сейчас отправились к начальству по собственному почину и дали необходимые показания. В крайнем случае, вас постигнет какое-нибудь легкое наказание, но зато дом ваш и семья останутся невредимы. Но если вас обвинят в сопротивлении властям, тут уже пойдут обвинения самые несуразные, и оправдаться вам будет трудно, а каяться поздно.

— Инспектор Го Цзэ — мой старый друг, — ответил Ван Гэ. — Вот он приедет, и мы, конечно, что-нибудь придумаем.

Таким образом, Ван Гэ прислушался к совету невестки.

Прибыв в Мадипо, Го Цзэ сразу направился к дому Ван Гэ. Ван Гэ заранее вышел за ворота, чтобы его встретить.

— Никак не предполагал, господин поверяющий, — сказал он, обращаясь к Го Цзэ, — что вы удостоите меня своим посещением. В нашу глушь редко кто завернет.

— Да, но я здесь не по своей воле, — отвечал Го Цзэ. — Надеюсь, вы меня простите.

Учтиво уступая друг другу дорогу, они вошли в дом и сели, как полагается: один на хозяйском месте, другой — на гостевом. Когда обычный обмен приветствиями закончился, Го Цзэ увидел, что вокруг беспрестанно снуют крепкие молодцы, сверкают мечи и пики. Он очень опечалился, посмотрел на Ван Ли, который не отставал от него ни на шаг, и понял, что поговорить по душам не удастся.

— Что это за человек? — спросил Ван Гэ, начиная разговор.

— Это господин Ван, он прислан начальником области для наблюдения, — ответил Го Цзэ.

Ван Гэ тотчас встал и, почтительно поклонившись Ван Ли, сказал:

— Простите, пожалуйста, мою невежливость.

Затем он пригласил Ван Ли в маленькую боковую комнату, усадил его и поручил своему управляющему занимать гостя. Остальных людей, сопровождавших Го Цзэ, Ван Гэ разметил в свободном флигеле у ворот. Тут же были накрыты три стола: один для Го Цзэ (за этим столом сел и сам хозяин), второй для Ван Ли и третий для всех остальных. Подали полные блюда мяса, большие кувшины с вином; гости могли пить и есть вволю.

В самый разгар пира Ван Гэ приказал перенести свой стол в один из внутренних покоев. Они остались с Го Цзэ наедине, и Ван Гэ попросил его открыть причину своего приезда.