Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Гао-цзун был довольно-таки заурядным правителем. Личное спокойствие было для него дороже интересов государства, и, чтобы избежать излишних разговоров, он утвердил отставку Ли Гана. В тот же вечер старый советник уехал в родную деревню.

Вскоре разговоры чиновников дошли до Юэ Фэя, и он со всеми своими военачальниками явился ко двору.

— Государь! — говорил он Гао-цзуну. — Войско Учжу полностью разбито. Сейчас самое время набрать армию, запастись провиантом и идти в поход на Хуанлунфу, чтобы освободить императоров. Перенос столицы даст вам временное спокойствие, но зато вы лишитесь доверия народа! Подумайте, ведь Линьань расположен на равнине и со всех сторон открыт для нападения! Не поддавайтесь уговорам предателей Мяо Фу и Лю Чжэн-яня — они хотят завлечь вас в ловушку!

— Мы и так уже несколько лет воевали, народ устал, — возразил Гао-цзун. — К счастью, Учжу посрамлен, и я хочу заключить мир с чжурчжэнями. Решение мое твердое, можете меня не отговаривать.

— Повинуюсь вам, государь! — сказал Юэ Фэй. — Но раз в Поднебесной спокойно, а моя матушка больна, отпустите меня домой. Я несколько лет не видался с семьей.

Гао-цзун не стал отказывать. Военачальники Юэ Фэя под разными предлогами тоже покинули службу. Император велел выдать им денег на дорожные расходы.

Недаром говорится в стихах:

Хань Ши-чжуну был пожалован титул вана и должность наместника в Жуньчжоу. Император не хотел, чтобы старый полководец в присутствии придворных сановников тоже отговаривал его от переноса столицы, и поэтому не стал принимать его, а только отослал ему указ.

В назначенный день император выехал в Линьань. Его проводили сановники и толпы народа.

Когда императорский кортеж добрался до Линьани, его встретили у городских ворот Мяо Фу и Лю Чжэнь-янь. Дворец был великолепен, и обрадованный Гао-цзун в награду за усердие повысил Мяо Фу и Лю Чжэн-яня в должности, а девиз правления взял новый — «Продолжение процветания» [8] 1131–1162 г. .

Теперь снова поведем рассказ об Учжу. Он добрался до Хуанлунфу, предстал перед старым правителем Агудой и пал ниц у ступеней крыльца.

Агуда весь затрясся от гнева:

— Я слышал, что мой старший сын Няньхань и внук Золотой Шар убиты в боях, погибло чуть не все наше семисоттысячное войско! И как после этого у тебя хватило совести явиться мне на глаза?! — И он приказал стражникам: — Связать его и голову с плеч долой!

Но военный наставник Хамичи опустился на колени перед старым правителем и сказал:

— Всемогущий повелитель! Ваш сын ни в чем не виноват — он замечательный полководец. Но Юэ Фэй на редкость хитер. — Тут Хамичи обрисовал все злоключения, пережитые в походе, и взмолился: — Великий повелитель, проявите милость, простите своего сына!

Агуда приказал освободить Учжу и его военачальников и снял с них тяжкое обвинение. Учжу поблагодарил государя за милость, но мысль о новом походе его не покидала. Призвав на совет военного наставника, он поделился с ним своими мыслями.

— После первого вторжения на Срединную равнину я держал Кан-вана в плену и увел в пустыню двух сунских императоров. Потом появился этот Юэ Фэй и разгромил мое войско. Почему мне так не повезло?

— Всеми прежними успехами вы обязаны изменникам, которые засели при сунском дворе! — ответил ему Хамичи. — Вам нравятся честные люди, поэтому вы и казнили Чжан Бан-чана. Изменники достойны такой участи, но неужели вы думаете без их помощи завладеть Срединной империей?

Учжу задумался.

— Вы правы, наставник! Но где сейчас их найти?

— За ними далеко ходить не надо — один уже есть! — утешил его Хамичи. — Помните Цинь Гуя, который сопровождал сунского императора? Он до сих пор скитается в наших краях! Если вы, государь, обласкаете, наградите и отпустите его на родину, он продаст вам всю Срединную равнину!

— Неплохо задумано! — воскликнул Учжу и велел своим людям разыскать Цинь Гуя.

Поистине:

Если вы не знаете, как развертывались в дальнейшем события, то прочтите следующую главу.

Учжу проявляет милость и возвышает Цинь Гуя. Мяо Фу сдерживает обиду и убивает Ван Юаня

А сейчас пойдет речь о Цинь Гуе и его жене. Некогда вместе с другими сунскими сановниками они попали в плен. Почти всех чжурчжэни убили, только один Цинь Гуй остался в живых, и старый правитель отослал его в степи к подножью гор Хэланьшань в помощники табунщику. Когда тот умер, Цинь Гуй остался в его убогом шатре.

Жили супруги впроголодь, жена Цинь Гуя зарабатывала шитьем и стиркой. Однако вскоре она приглянулась одному богатому чжурчжэню, стала с ним распутничать и получала за это подарки.

Однажды случилось так, что Учжу заскучал во дворце и решил поехать на охоту в горы. Охота была не совсем удачной, убили лишь несколько косуль и зайцев. Учжу уже собирался возвращаться, как вдруг неподалеку от горы Хэланьшань заметил женщину в чужеземной одежде, которая при виде его поспешила скрыться в лесу.

Учжу заинтересовался, кто она такая. По его приказу телохранители обыскали лес и привели женщину.

Надо сказать, что Учжу не был поклонником женских прелестей, но сиявшие звездочками глаза и томное выражение лица чужеземки произвели на него глубокое впечатление и взволновали кровь.

— Отвезите ее ко мне во дворец, — приказал он телохранителям, — там выясним, кто она такая.

Воины посадили женщину на коня и двинулись в путь. Учжу следовал позади.

Возвратившись во дворец, он вызвал женщину во внутренние покои и спросил:

— Ты откуда родом? Как попала в наши северные земли?

Трепеща от страха, женщина упала на колени и тихим мелодичным голосом промолвила:

— Я — ваша рабыня, великий повелитель, меня зовут Ван. Я жена Цинь Гуя — «первого из сильнейших» Сунской империи. Мой муж прибыл сюда с императорами. Потом, когда повелитель отправил императоров в Угочэн, мы остались здесь. Я собирала в лесу хворост и случайно попалась вам на глаза. Простите меня!