Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 1

— Брат Ню Гао, — сказал Юэ Фэй, — бери пять тысяч воинов и отправляйся к горе Нютоушань. Дорогу тебе укажет начальник гарнизона. Я с войском пойду вслед за тобой.

Ню Гао подошел к горе Нютоушань как раз в то время, когда император и его сановники под дождем карабкались вверх по горному склону.

У подножья горы воины раскинули шатры, чтобы переждать непогоду. Скоро разведчики доложили о том, что поблизости находится лагерь чжурчжэней.

— Стало быть, государь здесь, — заключил Ню Гао. — С какой стороны удобнее подняться на гору?

— Со стороны хребта Лист лотоса — там есть дорога, — ответил начальник гарнизона.

Ню Гао повел отряд к хребту, и оттуда один по тропке поскакал в гору.

Спутники Гао-цзуна увидели приближавшегося всадника, узнали в нем Ню Гао и закричали:

— Сюда, полководец Ню! Спасите государя!

У ворот храма Ню Гао спешился, прошел в зал и низко поклонился императору:

— Государь, юаньшуай чуть было не покончил с собой, когда ему сказали, что ваша жизнь в опасности! К счастью, его успели удержать! Он послал меня охранять вас.

Ню Гао передал проголодавшемуся императору и его спутникам провиант, который привез с собой, а затем расставил охрану вдоль дороги.

Когда дождь утих, чжурчжэни сделали попытку подняться на вершину и сразу наткнулись на сунских воинов. Доложили Няньханю. Тот приказал окружить гору и послать людей за подкреплением.

Началась осада.

Между тем начальник гарнизона скакал в Таньчжоу за помощью и скоро повстречал войско юаньшуая.

Прорвавшись к горе, Юэ Фэй в сопровождении Ню Гао пришел в храм.

— Государь, я заслуживаю десять тысяч смертей за то, что не сумел вовремя защитить вас! — воскликнул юаньшуай при виде императора.

Гао-цзун горько заплакал:

— В чем же ваша вина? Не вы, а мои продажные сановники изменили государству! — Тут он рассказал Юэ Фэю о своих злоключениях и добавил: — Я промок под дождем и, должно быть, простудился — у меня жар.

Пока сановники совещались, что делать, явился Чжан Бао:

— Господин юаньшуай, я поймал шпиона!

— Веди сюда! — распорядился Юэ Фэй.

Чжан Бао втащил пленника и поставил на колени. Это был даосский послушник, еще совсем мальчик.

— Ты кто такой? — строго спросил Юэ Фэй. — Как посмел шпионить?

— Я не шпион! Я послушник из монастыря Юйсюй. Наш настоятель послал меня посмотреть, что за войско остановилось в храме. Пощадите!

Юэ Фэй заинтересовался:

— И большой ваш монастырь?

— Большой, очень большой! В нем тридцать шесть строений.

— Передай настоятелю, чтоб не пугался. Скажи ему, что наш государь, спасаясь от врагов, простудился в пути, ему надо отдохнуть и полечиться. Пусть готовится к приему высокого гостя.

Послушник со всех ног бросился бежать.

— Государь, я узнал, что поблизости находится монастырь Юйсюй, — сказал Юэ Фэй Гао-цзуну, — Может быть, вы переедете туда?

Гао-цзун охотно согласился. Когда он устроился в монастырской келье, к нему вошел настоятель:

— Государь, у меня есть божественный лекарь! В свое время он лечил героев Ляншаньбо. Если дозволите, он вас в один миг исцелит!

Получив согласие императора, настоятель удалился.

— Государь, вам следовало бы соорудить возвышение возле храма Полководца огненных колесниц, и с него торжественно объявить о пожаловании званий и титулов нашим военачальникам, — посоветовал Ли Ган. — Так обычно делал ханьский Гао-цзу, чтобы его военачальники усерднее служили государству.

Гао-цзун согласился и повелел цензору Лу Цзиню немедленно заняться постройкой.

На следующий день помост был готов. Император поднялся на него и объявил указ:

«Жалуем Юэ Фэя титулом гуна Ученого и Воинственного, званием великого юаньшуая и назначаем главнокомандующим войсками нашей империи».

Гао-цзун собирался пожаловать звания и другим военачальникам, но у него вдруг закружилась голова, и он отложил церемонию на другой день.

Утром на ворота храма повесили приказ, который гласил:

«Гун Ученый и Воинственный, главнокомандующий войсками империи Сун, великий юаньшуай Юэ Фэй, коим получено высочайшее повеление покарать государство Цзинь и поддержать правящую династию, приказывает военачальникам не жалеть сил во имя государева дела. А посему всем надлежит знать нижеследующее:

Тот, кто не явится по вызову главнокомандующего в его ставку, подлежит смертной казни;

тот, кто самовольно, без разрешения явится в ставку главнокомандующего, подлежит смертной казни;

тот, кто по сигналу барабанов не перейдет в наступление, подлежит смертной казни;

тот, кто по сигналу гонгов не прекратит бой, подлежит смертной казни;

тот, кто самовольно вступит в бой с противником, подлежит смертной казни;

тот, кто будет отнимать имущество у населения, подлежит смертной казни;

тот, кто будет бесчестить женщин и девушек, подлежит смертной казни;

тот, кто будет разглашать военные тайны, подлежит смертной казни;

тот, кто во время военных действий будет предаваться азартным играм, подлежит смертной казни;

тот, кто будет распространять слухи и сеять панику, подлежит смертной казни;

тот, кто не будет соблюдать законов и правил, подлежит смертной казни;

тот, кто затеет дебош, подлежит смертной казни; тот, кто в пьяном виде появится в лагере, подлежит смертной казни…»

Ню Гао внимательно слушал, как военачальники читают приказ. Когда дошли до последних двух пунктов, он усмехнулся:

— Ерунда! Старший брат знает, что я люблю выпить и пошуметь — голос у меня больно громкий! И зачем он все это написал? Вот пойду к нему без разрешения и посмотрю, как это он прикажет меня казнить?

Военачальники направились к Юэ Фэю, но навстречу им вышел Чжан Бао:

— Юаньшуай сегодня не принимает. Приходите завтра.

Все начали расходиться, а недовольный Ню Гао проворчал:

— Ну, ладно! Явлюсь завтра пьяный. Погляжу, что он со мной сделает!

А в это время Юэ Фэй призвал к себе Тан Хуая и сказал ему:

— Брат, я знаю, что Ню Гао недоволен приказом, и мне очень не хочется, чтобы он что-нибудь натворил. Выпить и поскандалить — его слабость. Только поэтому я и отменил сегодня прием. Ты понимаешь, как мне будет тяжело, если он первым нарушит приказ и его придется казнить? Но и поблажки ему давать нельзя, иначе другие не будут повиноваться. Прошу тебя, постарайся все уладить.

Тан Хуай отправился к Ню Гао. Тот сидел в своем шатре и пил вино.

— А! Это ты, брат Тан! — обрадовался Ню Гао. — Садись, выпей со мной за компанию!

Тан Хуай сел, не торопясь выпил кубок и сказал:

— У меня есть к тебе дело.

— Какое?

— Ты знаешь, почему старший брат отменил прием? Если не знаешь, то слушай: он собирается послать человека в Сянчжоу за провиантом, но еще не решил — кого. Чжурчжэни отрезали все пути, и никто не хочет ехать! Вот я и пришел с тобой посоветоваться.