ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

— Почему ты должен думать, что мечты твои напрасны? — спросила сестра. — И я много размышляла о твоём намерении, но пока выполнить его невозможно.

— Я имею в виду вашу дочь. Я знаю, что всё уже решено. Что же тут поделаешь?

— У нас нет дочери, которая была бы достойна тебя. Но вдруг у нас родится более красивая девочка? — пошутила госпожа.

— Я недавно был во дворце наследника престола и узнал обо всём. Мне осталось жить мало, но пока я не покинул этот мир, я хочу сказать тебе, из-за чего умираю. Сердце моё разбито. Я впервые любил так глубоко и сейчас очень страдаю. — Тут принц горько заплакал.

Так они говорили друг с другом.

— О многом хотел я поговорить с тобой, но, может быть, как-нибудь потом… — сказал принц и распрощался с сестрой.

Наступила ночь. Приглашённые музыканты настроили инструменты и начали исполнять священные песни. Голоса певцов и звуки инструментов заполнили всю окрестность. Музыка была громкой и необыкновенно прекрасной.

Было уже очень поздно, когда пришёл Накатада, одетый чрезвычайно изысканно.

— Пройдите сюда, — позвал его Масаёри и сказал: — Нынче вечером боги снизошли к моим просьбам, и вы изволили пожаловать ко мне. Сегодня мы ублажаем богов, и если вы поиграете на кото, то я и на этот раз награжу вас.

Масаёри приказал принести кото и просил молодого человека настойчиво, но Накатада к струнам не прикасался. Дамы смотрели на него и восхищались: «Среди всех молодых людей он самый изысканный!»

Жрицы танцевали. Потом музыкантам вручали накидки с прорезами и штаны. Все, начиная с сановников и принцев до исполнителей песен и плясок восточных провинций и слуг, получили подарки. Даже заурядные музыканты сегодня играли великолепно. Настроив инструменты в лад, начали играть: Накатада на органчике, Юкимаса на флейте, Накаёри на хитирики, сам Масаёри на японской цитре, правый генерал на лютне, принц Хёбукё на цитре. Исполнение было выше всякого сравнения. Затем началось называние талантов [584] Прим.14 гл. IX: Насколько можно судить по сохранившимся текстам, игра «называние талантов» следовала за священными плясками кагура . Первоначально вопросы «талантливым мужам» ( дзаэ-но оноко , название певцов кагура , от которого, как предполагается, и происходит название игры) задавал главный исполнитель священных песен и плясок (старейшина). Ответы певцов, часто абсурдные, должны были рассмешить присутствующих. . Хозяин спросил:

— Какой талант у Накаёри?

— Талант монаха-отшельника.

— В таком случае покажите нам этот талант!

– ‹…› — ответил молодой человек.

— Какой талант у Юкимаса?

— Талант делать кисти для письма!

— Покажите нам!

— Где же зимой достать подходящий волос?

— Какой талант у Накатада?

— Сочинять японские стихи.

— Пусть покажет!

— В Нанивадзу живу… И зимний сон длится… [585] Прим.15 гл. IX: Ответ Накатада представляет собой неточную цитату старинного стихотворения, сочинённого якобы в эпоху императора Нинтоку (313–399) учёным Вани; с этого стихотворения начиналось обучение каллиграфии. — сказал Накатада и, получив награду, скрылся в помещении.

— Какой талант у Накадзуми?

— Талант паромщика.

— Но сейчас дует такой сильный ветер!

— Какой талант у Сукэдзуми?

— Талант дровосека.

— Неужели такого нет ни у кого из гостей на местах у изгороди?

В это время Судзуси поднялся со своего места у изгороди и приблизился к генералу. Тот спросил:

— А у этого господина какой талант?

— Талант красть солому.

Принц Хёбукё ответил вместо Судзуси:

– ‹…›

Получив награды, все вошли в помещение.

Церемония окончилась, музыканты и придворные разозлись.

Накатада удалился в комнату Накадзуми, и оба легли спать.

— Принц Хёбукё перед всеми насильно угощал меня, и я уже не помню, сколько я выпил, — нарушил молчание Накатада. — Я совершенно пьян, у меня шумит в голове, и поэтому никто не сможет укорять меня за то, что я скажу. Ведь говорят: «И боги прощают» [586] Прим.16 гл. IX: «Боги прощают» — может быть, поговорка того времени. Следующие слова Накатада можно понимать в том смысле, что он узнал о решении Масаёри отдать Атэмия наследнику престола. Это, однако, не согласуется с упоминанием Судзуси, которому Накатада завидует, потому что по указу императора он должен взять в жёны Атэмия. . Не порицай же меня! Так вот. Недавно я был во дворце наследника престола, и мне стало очень грустно. Я подумал, что умру прямо сейчас. Не знаю как я дожил до сего дня!

— Что за странные речи! — отозвался Накадзуми.

— Я совершенно пал духом, как бык, который уснул [587] Прим.17 гл. IX: «Бык, который уснул» — поговорка о сильном человеке, который внезапно теряет свои силы. Здесь и далее в романе (например, диалог между Накатада и Хёэ в гл. XI) мы имеем дело с образцом словесной игры — диалогами, в которых участники цитируют фрагменты пословиц или стихов, чтобы продемонстрировать свою образованность и остроумие. Возможно, что это род абсурдного диалога типа «называния талантов». .

— Разве ты не станешь зятем императора? Что ты по этому поводу думаешь? — спросил Накадзуми.

— Ведь говорят: «К чему мне нефритовая башня?» [588] Прим.18 гл. IX: См. примеч. 11 к гл. II. Как я завидую Судзуси! — воскликнул Накатада.

— Не о тебе ли говорит пословица про быка с обломанными рогами? [589] Прим.19 гл. IX: Поговорка о завистливом человеке. — спросил Накадзуми.

— Сколько ни жди от лохматого пса чего-либо достойного, никогда не дождёшься, — засмеялся Накатада.

— Не говори глупостей! В наше время Судзуси — первый человек. И государь, и отец мой считают его небожителем, который спустился на землю. Поэтому государь и распорядился отдать ему в жёны мою сестру. Но почему ты, достигший такого блестящего положения, жалуешься на судьбу?

— Теперь словами делу не поможешь, но я всем сердцем стремился к твоей сестре и никак не могу вместо неё думать о принцессе, — признался Накатада.

— Где же найти пестик для лекарства? [590] Прим.20 гл. IX: Фраза неясна, может быть, это поговорка того времени. — спросил Накадзуми.

— Не кажется ли тебе, что ты не съел персика? [591] Прим.21 гл. IX: Фраза неясна. — ответил Накатада. — Скажи мне, кто сегодня на заре играл на кото в покоях? Теперь мне остаётся только умереть. Почему я не умер раньше!

— Это играла моя девятая сестра.

— Так мне довелось хоть издалека услышать её замечательную игру! Ах, как же теперь я сяду за кото! — воскликнул Накатада.

— Ну, она играет не так уж хорошо, чтобы ты её расхваливал, — возразил его друг.

— Она играла очень трудную пьесу. Я подумал, что играет какой-то знаменитый музыкант, каких в мире раз-два и обчёлся. Игра её была необычайно прелестна, и было в ней что-то от нынешнего нового стиля, — промолвил Накатада, и грудь его пылала от бесконечной любви.