ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

Гости стояли друг подле друга. Император Сага, оглядывая всё кругом, думал: «Второго такого места на свете не найти. Как можно было построить всё это?» О накрытом по этикету столике, преподнесённом императору, говорить не приходится, но и перед принцами и сановниками были поставлены столики из аквилярии и сандалового дерева, и на них лежало всё, что можно найти в горах и на море; стражникам Личной императорской охраны шестого и пятого рангов было преподнесено прекрасное угощение, соответствующее их чину. Первым взял палочки император, за ним принялись за еду остальные. Подняли чаши с вином.

Судзуси было пожаловано право являться в императорский дворец. Его призвали к отрёкшемуся от престола императору, который, глядя на него, решил: «Он ничуть не хуже тех, кого я выбрал в свою свиту».

Началось исполнение музыки. Император изъявил желание играть на лютне, Накатада сел за японскую цитру, Накаёри — за цитру, Судзуси же — за кото. Видно было, что он не робел в присутствии высокого гостя и не терялся.

— Где ты смог научиться так играть? — спросил император и велел ему поиграть на цитре, и на этом инструменте Судзуси тоже играл изумительно.

Он превосходил многих знаменитых виртуозов. Глядя на Судзуси, сидящего за кото, император произнёс:

— Ещё вчера говорили:

«Сосёнка так молода,

Что только две ветки на ней».

Но вот уже тень густую

Она на землю бросает.

Принц Сикибукё произнёс:

— Далёко протянулись под землёй

Корни сосны.

И ветка, милостей не знавшая доселе,

Входит в круг

Других дерев в саду. [442] Прим.6 гл. VII: Под сосной подразумевается отрёкшийся от престола император Сага, под веткой — Судзуси, под другими деревьями — принцы, прочие сыновья императора. В стихотворении выражается радость, что братья встретились друг с другом.

Принц Хёбукё сложил:

— Вчера или сегодня

На берегу морском

Произросла сосна?

Но погляди, как ветви

Она раскинула красиво!

В девятый день был устроен пир [443] Прим.7 гл. VII: Праздник девятого дня девятого месяца ( тёё-но сэтиэ ) — китайского происхождения, он устраивался с целью обеспечить долголетие и отвести опасности наступающей зимы. Символом праздника была хризантема. В императорском дворце в этот день устраивался пир, на котором сочиняли стихи на тему о хризантемах. . Вокруг сиденья императора Сага всё блистало всевозможными украшениями. Хризантемы были окружены изгородью, вертикальные прутья её сделали из сандалового дерева, а горизонтальные из аквилярии; прутья связали лентами из разноцветных нитей. Землю посыпали золотым песком, а к почве примешали чёрные благовония. Хризантемы украсили серебром. Цветы начали увядать, их густо усыпали лазуритом и малахитом.

В этот день ранним утром отрёкшийся от престола император велел доложить, сколько лепестков в хризантемах [444] Прим.8 гл. VII: Комментаторы обходят эту деталь молчанием. По-видимому, речь идёт о ритуальном и символическом счёте лепестков хризантемы, своего рода гадании об оставшихся годах жизни. Вероятно, что хризантема в качестве символа праздника была избрана не из эстетических соображений, но по той причине, что этот цветок имеет большое количество лепестков. В японском языке слово ха (так называемое китайское чтение — ё ) имеет значение «листья, лепестки» и «века, поколения». Таким образом, хризантема с её лепестками символизировала многие лета. , и внук Танэмацу преподнёс императору цветы. К цветку было прикреплено стихотворение:

«Мокрую от росы,

Хризантему в полном цвету

Сорвал и украсил главу.

Пусть долго длится

Царствования эпоха!»

Император, глядя на него, подумал: «Он очень чистосердечен» — и произнёс:

— Сверкают, как жемчуг,

Капли росы

На хризантемах в саду.

Издали взглянешь на них —

И радостью полнится сердце. [445] Прим.9 гл. VII: Под каплями росы подразумевается Судзуси.

Принц Сикибукё сложил:

— Осень. Роса покрывает

В саду хризантемы.

Но почему же

Росу моих глаз

Выплакать я не могу?

Принц Накацукасакё сочинил:

— Лет сколько скрыто

В этом саду хризантем?

Из гущи цветочной,

Росою покрытой, получишь

Жизнь в тысячу лет. [446] Прим.10 гл. VII: Автор представляет себе хризантему с её многочисленными лепестками как бы вместилищем веков.

Принц Хёбукё произнёс:

— В одном собравшись саду,

Пышно цветут

Белые хризантемы.

Ветер далёко разносит

Их аромат. [447] Прим.11 гл. VII: Под хризантемами подразумеваются сыновья императора Сага, которые собрались вместе.

Левый генерал Масаёри сложил:

Срок в тысячу лет затаив,

Белая хризантема

В этом саду ждала…

И росинки на листьях её

Кажутся жемчугом. [448] Прим.12 гл. VII: Под хризантемой подразумевается Судзуси, который долго дожидался визита своего отца.

Император вышел из своих покоев. Принцы и сановники сели в ряд. Во дворе были разбиты парчовые шатры, в которых литераторы и учёные заняли отведённые им места. Император распорядился, чтобы Накаёри, Юкимаса, Судзуси и Накатада сидели возле него.

Перед императором поставили девять шкафчиков с полками из аквилярии. На каждой полке стояло по пятнадцать, чашек из аквилярии, выточенных на токарном станке, и по пятнадцать чашек из золота. В чашки было положено шестнадцать сортов свежей и сушёной снеди, всевозможные морские продукты и фрукты. Всё было сервировано очень красиво. Внесли девять столиков, на которых стояло столько же чашек из аквилярии и из золота, в которые были положены редкостные угощения. Перед сановниками и принцами поставили столики из сандалового дерева, на которых стояли сандаловые чашки, выточенные на токарном станке, с угощением, соответствующим положению гостя. Перед остальными гостями — вплоть до прислуживающих придворных чинов: сопровождающих, конюхов и других слуг — также поставили угощение, столики были накрыты парадно и очень красиво. Всевозможная снедь переполняла подносы. Начался пир.

Тема для стихотворений была нелёгкой. Литераторы, сочинив стихи, преподнесли их императору, а учёные стали читать стихи вслух. Среди этих последних был и Суэфуса. Император был очень доволен его чтением, похвалил и велел прочитать стихотворения ещё раз. Затем были зачитаны сочинения четырёх молодых людей: Накаёри, Юкимаса, Судзуси и Накатада. Император был восхищён их умением и похвалил их. «Эти молодцы сочиняют стихотворения ничуть не хуже потомственных литераторов, которые несколько раз ездили в Танское государство. Предлагая трудную тему, — думал отрёкшийся от престола император, — я хотел испытать не учёных, которые специально обучались наукам, а этих молодых людей, сочиняющих стихи для препровождения времени. Юкимаса уже был в Танском государстве, но возвратился на родину ещё молодым. Накатада — внук Тосикагэ, скончавшегося тридцать с лишним лет назад. Он известен всему миру как большой умница, но ведь Накатада выучился не у деда. Своё музыкальное искусство Тосикагэ передал дочери, а от неё оно перешло к Накатада. Это поистине замечательно! Но вряд ли Тосикагэ передал своей дочери и литературное умение. И Накаёри, и Накатада совершенно удивительны. Должно быть, это будды, возродившиеся в человеческом облике».