ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

— Проходит осень…

И наконец я слышу,

Затворница-цикада

В ветвях сосны

Сливает голос с кото. [461] Прим.25 гл. VII: Под цикадой, не покидающей своего гнезда, подразумевается Накатада, который редко играет публично.

Накатада на это ответил:

— Цикаде разве

Слышать не привычно

Глубокой осенью

В глухих горах

Шум ветра в соснах? [462] Прим.26 гл. VII: Здесь под цикадой Накатада подразумевает не себя, а других придворных.

Отрёкшийся от престола император обратился к Судзуси:

— Осенняя ночь

Подходит к концу.

В тени сосны молодой,

На которую пала роса,

Наслаждаюсь прохладой. [463] Прим.27 гл. VII: Под сосной подразумевается Судзуси, под росой — звуки кото . О прохладе же говорится потому, что слово «прохлада» ( судзуси ) созвучно с именем героя.

Судзуси на это ответил:

— Не может придворный

Под невысокой сосной

Прохладную тень обрести.

Ветер суровый

Капли росы разметал. [464] Прим.28 гл. VII: Под придворным подразумевается отрёкшийся император. Судзуси имеет в виду, что в его игре не может быть ничего интересного для императора.

Второй принц обратился к Накаёри, который играл на лютне:

— В сосен тени

Прохладу находят.

Но любезнее мне

Не знающий устали

Ветер широкий. [465] Прим.29 гл. VII: Под тенью сосен подразумевается игра на кото , под ветром — игра на лютне.

Накаёри на это ответил:

— Сосны так близко!

Но разве кто-либо

Захочет присесть

В тени их прохладной,

Когда ветер бушует осенний? [466] Прим.30 гл. VII: Не очень понятное стихотворение представляет собой, без сомнения, отрицание своих достоинств.

Принц обратился к Юкимаса, который играл на цитре:

— Осенний ветер холодный…

Цикады, собравшись

В тени сосен густых,

В восторге шуму его

Внимают. [467] Прим.31 гл. VII: Под осенним ветром подразумевается игра на цитре.

Юкимаса на это ответил:

— Прошло столько лет,

А сосна

Всё так же в зелень одета.

И напрасно холодом дышит

На неё ветер осенний. [468] Прим.32 гл. VII: Стихотворение можно перефразировать следующим образом: «До мастерства других исполнителей моя игра (осенний ветер) не поднимается».

Четвёртый принц обратился к Накадзуми, который играл на японской цитре:

— Не слышал совсем,

Что ветер

В соснах шумит:

Так наслаждалась душа

В этой прохладе! [469] Прим.33 гл. VII: Под прохладой подразумевается игра Накадзуми, под ветром в соснах — игра остальных музыкантов. Принц имеет в виду, что, заслушавшись Накадзуми, он не обратил никакого внимания на игру прочих исполнителей.

Накадзуми ответил ему:

— Как сравнивать можно

Ветер, что мощно шумит

В верхушках сосен,

И робкое дуновенье

Средь трав болотных! [470] Прим.34 гл. VII: Стихотворение содержит обычное противопоставление собственных скромных достоинств и выдающихся талантов других.

‹…› [471] Прим.35 гл. VII: По-видимому, в этом месте пропущен эпизод вручения подарков. Все, спустившись во двор и выстроившись в ряд, исполнили благодарственный танец.

Итак, Судзуси и Накатада друг другу в игре на кото не уступали. Тогда Канэмаса поставил перед императором «нан-фу», которое он принёс с собой, и сказал:

— Этого кото Накатада ещё не видел. Пусть он сыграет что-нибудь на нём.

Когда Накатада был ещё раз призван к императору и коснулся струн инструмента совершенно равнодушно, раздались звуки, от которых сотряслись небо и земля.

Все присутствовавшие замерли. Накатада подумал: «Это судьба. Отказаться играть на этом кото уже невозможно. Против воли, но буду играть так, что изумятся небо и земля».

Судзуси играл на кото, ранее принадлежавшем Ияюки, оно было таким же превосходным, как «нан-фу». Кото принесли и поставили перед отрёкшимся от престола императором, и он настроил его в лад «нан-фу», в котором Накатада играл произведение, услышанное его дедом у семи музыкантов. Судзуси играл на кото Ияюки так великолепно, что возбуждал у всех зависть.

И тогда в облаках раздался гром, под землёй загрохотало, поднялся ветер, по небу побежали облака, сместились луна и звёзды. Точно камни, посыпались градины, загремел гром, засверкала молния. Снег толстым слоем покрыл землю и сразу же растаял. Накатада играл большие произведения семи музыкантов, ничего не пропуская. Судзуси играл только те большие произведения, которые сочинил Ияюки. С небес, танцуя, начали спускаться небожители. Накатада, аккомпанируя им, произнёс:

— При слабом блеске зари

Небесную деву увидел.

О, если б она

На земле подольше осталась,

Позволив собой любоваться!

Небожители ещё раз исполнили танец и поднялись в небо.

При виде всего этого император совершенно растерялся и не мог понять, как ему быть. Он сразу же пожаловал Накатада четвёртый ранг и назначил его вторым военачальником Правой личной императорской охраны. Судзуси он пожаловал такой же ранг и такую же должность. Судзуси был Минаморо [472] Прим.36 гл. VII: Судзуси был сыном императора, то есть Минамото в первом поколении. , и если бы он даже не играл на кото так превосходно, ему полагались и этот ранг, и подобная должность. Его деду, Танэмацу, император пожаловал пятый ранг и назначил его правителем провинции Ки.

— Сегодня я хочу пожаловать Накатада и Судзуси нечто, чего ни у кого, кроме как у тебя, в нашей стране нет, — обратился император к Масаёри.

— Я готов повиноваться, — ответил тот. — Но если чего-то пет даже во дворце государя, как же это может найтись у меня?

Император добродушно рассмеялся:

— У тебя много дочерей. Среди них есть удивительные красавицы, отдадим их Судзуси и Накатада в жёны в вознаграждение за игру сегодня ночью.

— Я рад исполнить любое ваше желание, но дочерей, которые были бы достойны стать наградой за сегодняшнюю игру, у меня нет, — ответил генерал.

— А та, которую зовут Атэмия? — возразил император. — Разве она не была бы самой лучшей наградой? Отдадим её в жёны Судзуси, а Накатада отдадим мою дочь, которая воспитывается в твоём доме [473] Прим.37 гл. VII: Император имеет в виду свою дочь от наложницы Дзидзюдэн. .

Судзуси и Накатада, стремглав сбежав вниз, исполнили благодарственный танец. Затем император вручил им указы о повышении их в ранге. На указе, предназначенном Накатада, император написал стихотворение:

«Ветер, в соснах шумящий,

Стремительно веет

И краску сушит.

В тёмно-пурпурный цвет

Снова одежды окрась…» [474] Прим.38 гл. VII: Поскольку чиновники разных рангов носили верхнюю одежду определённых цветов, продвижение по службе выражалось, в частности, в смене одежды. Император в стихотворении хочет сказать: «Если ты будешь играть, то получишь повышение ещё раз».