Танские новеллы

Вот и девочке Янов приходит пора
Встретить раннюю юность свою.
В дальних женских покоях растили дитя,
От нескромного взора укрыв.

Красоту, что получена в дар от небес.
Разве можно навек запереть?
И однажды избрали прелестную Ян
Самому государю служить.

Кинет взгляд, улыбнется, и сразу пленит
Обаяньем родившихся чар,
И с дворцовых красавиц румяна и тушь
Словно снимет движеньем одним.

Раз прохладой весенней ей выпала честь
Искупаться в дворце Хуацин,
Где источника теплого струи, скользя,
Омывали ее белизну.

Опершись на прислужниц, она поднялась —
О бессильная нежность сама!
И тогда-то впервые пролился над ней
Государевых милостей дождь.

Эти тучи волос, эти краски ланит
И дрожащий убор золотой...
За фужуновым пологом в жаркой тиши
Провели ту весеннюю ночь.

Но, увы, быстротечна весенняя ночь, —
В ясный полдень проснулись они.
С той поры государь для вершения дел
Перестал по утрам выходить.

То с любимым вдвоем, то при нем на пирах,
От забот не уйдет ни на миг,
И в весенней прогулке всегда она с ним,
И ночами хранит его сон.

Их три тысячи — девушек редкой красы —
Было в дальних дворцах у него,
Только ласки, что им предназначены всем,
Ей дарил безраздельно одной.

В золотой она спальне украсит себя, —
С нею, нежной, пленительней ночь.
А в нефритовой башне утихнут пиры, —
С нею, пьяной, милее весна.

Многочисленным сестрам и братьям ее
Во владение земли он дал,
И завидного счастья немеркнущий свет
Озарил их родительский дом.

И под всем нашим небом в стремленье одном
Не узнать матерей и отцов:
Их не радует больше родившийся сын,
Эту радость приносит им дочь.

Высоко вознесенный Лишаньский дворец
Упирался в небесную синь.
Неземные мелодии, с ветром умчась,
Достигали пределов страны.

Песни тихий напев, танца плавный полет,
Нить струны и свирели бамбук...
Целый день государь неотрывно глядел,
На нее наглядеться не мог...

Загремел барабана юйянского [172] Юйян — местность на территории нынешней провинции Хэбэй, одна из областей, подвластных мятежному полководцу Ань Лу-шаню. гром
И принес колыханье земли.
Смолк изорван «Из радуги сотканный шелк,
Из сверкающих перьев убор» [173] «Из радуги сотканный шелк, из сверкающих перьев убор» — название песни и танца. .

Девять врат во дворцы государя вели,
Дым и пыль их закрыли от глаз.
Это тысячи всадников и колесниц
Держат путь в юго-западный край.

Шевелятся драконы расшитых знамен [174] Имеются в виду императорские знамена. , —
И идут. И на месте стоят.
От столицы на запад они отошли
За сто ли. И недвижны опять.

Непреклонны войска. Но чего они ждут,
Что заставит в поход их пойти?
Брови-бабочки, символ ее красоты,
Наконец перед ними мертвы!

Наземь брошен цветной драгоценный убор.
Где же та, что вернет ему жизнь —
Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,
И прозрачного гребня нефрит.

Рукавом заслонился тогда государь, —
Был бессилен от смерти спасти.
Обернулся, и хлынули слезы и кровь
Из его исстрадавшихся глаз.

Разнося над селеньями желтую пыль,
Вечный ветер свистит и шумит.
Там мосты и тропинки, кружа в облаках,
Ввысь ведут до вершины Цзяньгэ.

Под горою Эмэй там в долине пустой
Проходящих не видно людей.
Боевые знамена утратили блеск,
И тусклее там солнечный свет.

Край тот Шу — с бирюзовыми водами рек
И вершинами синими гор.
Мудрый наш властелин там в изгнанье ни днем
И ни ночью покоя не знал.

Был построен дворец. В нем он видел луны
Сердце болью тревожащий луч.
Сквозь ночные дожди он слыхал бубенцов
Все внутри обрывающий звук.

С небесами земля совершила свой круг.
Возвращался Дракон-государь [175] Дракон — одно из наименований императора. .
Подъезжая к Мавэю [176] Мавэй — местность на территории нынешней провинции Шэньси, где разыгралась трагедия убийства Ян Гуй-фэй. , поник головой
И невольно коня придержал.

Здесь, в Мавэе, под памятным этим холмом,
На сырой этой грязной земле
Как узнает он место, где яшмовый лик
Так напрасно похитила смерть?

Друг на друга властитель и свита глядят,
Их одежда промокла от слез,
И к столице, продолжив свой прерванный путь,
Тихо едут, доверясь коням.

Воротились в Чанъань. Вид озер и садов
Все такой же, как в прошлые дни,
И озерный фужун [177] Фужун — разновидность лотоса. , как всегда, на Тайи [178] Тайи — название озера. ,
Те же ивы в Вэйянском дворце.

Как лицо ее нежное белый фужун,
Листья ивы как брови ее.
Все как прежде при ней. Так достанет ли сил,
Видя это, рыданья сдержать?

Снова веснами персик и слива цветы
Раскрывали под ветром ночным.
Вновь осенний утун с опадавшей листвой
Расставался под долгим дождем.

Государевы южный и западный двор
Зарастали осенней травой.
Заносило листвою ступени дворцов,
И багрянца никто не сметал.

У певиц, что прославили Грушевый сад [179] Грушевый сад — школа актерского мастерства при дворе императора Сюань-цзуна. ,
В волосах белый снег седины.
Для прислужниц, хранивших Цветочный чертог [180] Цветочный чертог — женская часть дворца. ,
Юных лет миновала весна.

К ночи в сумрачных залах огни светлячков
На него навевали печаль,
И уже сиротливый фонарь угасал.
Сон же все не смежал ему век.

Не спеша, не спеша отбивают часы —
Начинается длинная ночь.
Еле светится-светится в небе Река [181] Река — здесь Млечный Путь. ,
Наступает желанный рассвет.

Стынут ночью фигуры двойных черепиц.
Как приникший к ним иней тяжел!
Неуютен расшитый широкий покров.
Кто с властителем делит его?

Путь далек от усопших до мира живых.
Сколько лет, как в разлуке они,
И ни разу подруги погибшей душа
Не вошла в его тягостный сон.

Из Линьцюна даос, знаменитый мудрец,
Пребывавший в столице в тот век,
Чист был сердцем, и высшим искусством владел
Души мертвых в наш мир призывать.

Возбудил сострадание в нем государь
Неизбывной тоскою по ней,
И, приказ получив, приготовился он
Волшебством государю помочь.