Коллектив авторов - Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Книга состоит из двух взаимосвязанных частей. Первая написана и составлена известным знатоком китайской литературы, литературоведом и переводчиком Д.Н. Воскресенским, вторая — специалистом в области китайской истории В.Н. Усовым. Эти две разные по сюжетному материалу части помогут читателю как бы с разных сторон взглянуть на жизнь и деятельность китайских тайцзяней, уяснить их место в китайской дворцовой истории, а заодно — заглянуть за стену Запретного города, где существовал особый уклад жизни и где царили свои правила поведения и вкусы.

Последний китайский император Пу И, глава царствовавшей династии Цин, или Дайцин (находившийся на троне всего около трех лет), оставил известные воспоминания о своей жизненной эпопее. Значительная их часть посвящена дворцовой жизни, детали которой Пу И хорошо знал и помнил или почерпнул из рассказов родственников и бывших приближенных, а также из архивов, в которых ему пришлось работать в последние годы своей жизни в КНР, после освобождения из заключения. Многие эпизоды его книги («Первая половина моей жизни») [1] Пу И. Первая половина моей жизни. Воспоминания Пу И — последнего императора Китая / М., 1968. Пер. Н.А. Спешнева. — М., 1968. См., напр.: Мэ Дэцин. Воспоминания евнухов Цинского двора (записал Чжоу Чуньхуэй) // Дворцовая жизнь в эпоху поздней Цин. в значительной мере касаются придворного быта — жизни в Запретном Городе, скрытой от взоров обычных людей. Некоторые страницы воспоминаний Пу И, в частности, посвящены придворным евнухам, которые окружали его с детства. Традиционный институт «смотрителей-тайцзяней» [2] Тайцзянь — одно из названий дворцовых евнухов (буквально означает: «великий смотритель, надзиратель»). , как обычно называли придворных скопцов, в его эпоху выглядел, конечно, достаточно одиозно, однако продолжал существовать и осуществлять свои функции даже в двадцатых годах XX века, при дворе уже эфемерного монарха, ставшего впоследствии марионеткой в руках японской военщины. Пу И пишет, что в 1922 году во дворце еще насчитывалось 1137 евнухов [3] Пу И, указ. соч., с. 95. . Несколько раньше, при дворе вдовствующей императрицы Цыси, их было более трех тысяч (по другим источникам — 1989 тайцзяней). Эта цифра не может не удивить, если учесть, что мир в это время уже вступил в новую эпоху. Даже в 40-х годах XX века («в тот день, когда я в третий раз полетел с императорского трона», — не без юмора пишет Пу И) дворцовых евнухов «было еще около десятка». Правда, двора уже не существовало. Евнухи же «в отставке» доживали свой век еще в 70-80-е годы XX века. В 1994 году в журнале «Китай» печатались отрывки из книги одного из последних дворцовых евнухов Сунь Яотина: «Тайны евнухов-тайцзяней последней династии». В них Сунь вспоминает обстановку при дворе последних маньчжурских монархов, немного говорит о быте самих евнухов, приводит редкие фотографии дворцовой знати и евнухов двора. В 80-х годах были опубликованы записки еще одного дворцового «реликта» Жэнь Футяня, который также называл себя «одним из последних» [4] См., напр.: Мэ Дэцин (записал Чжоу Чуньхуэй). Воспоминания евнухов Цинского двора. //Дворцовая жизнь в эпоху поздней Цин (Вань Цин гунтин шэнхо цзяньвэнь). — Пекин, 1982. — с. 173–186. .

Император Гуансюй.

Этот одиозный с точки зрения западного менталитета институт для старого Китая был вполне обычным государственным образованием и не вызывал никакого удивления, хотя отношение к нему в китайском обществе было далеко не однозначным. В рамках существовавшего режима правления он рассматривался как важный придаток императорского двора, необходимый для обслуживания многочисленного гарема. Он воспринимался как естественный дворцовый атрибут, ибо жил многие века. В отдельные эпохи правления (например, в годы Ваньли династии Мин, то есть в конце XV — начале XVII века) число евнухов при дворе достигало чудовищной цифры: десяти тысяч человек (о чем, кстати, пишет и Пу И [5] Пу И, указ. соч., с. 93. ). Другие данные свидетельствуют, что, к примеру, в сороковых годах XVII века число евнухов достигало даже девяноста тысяч человек [6] См.: Воспоминания евнухов… с. 173. . Возможно, обе цифры не точны, но сами по себе они вызывают удивление. Дело, однако, не только в существовании государева гарема, смотрителями которого считались «внутренние вельможи» — нэйсяны (так еще звали евнухов), хотя роль евнухов гарема была особенно велика. Обязанности тайцзяней были гораздо обширнее, чем «внутренний надзор», «нэйцзянь» (еще одно название придворных скопцов). Чтобы представить роль этих оскопленных «смотрителей» в дворцовом быту, приведем слова того же Пу И [7] Пу И, указ. соч., с. 96. . Он изображает весьма впечатляющую картину деятельности этого института. «Обязанности евнухов были чрезвычайно широки. Помимо присутствия при моем пробуждении и еде, постоянного сопровождения, несения зонтов и печей (имеются в виду камельки для разогрева пищи и вина или просто для обогрева, — Д.В. ) в их обязанность входило распространение высочайших указов, проводы чиновников на аудиенцию и прием прошений; ознакомление с документами и бумагами различных отделов Департамента двора, получение денег и зерна от казначеев вне дворца, противопожарная охрана (в китайском тексте буквально: „наблюдение за огнем и свечами“. — Д.В. ) и т. д. Это, так сказать, первая часть обязанностей тайцзяней, которые сами по себе были очень важны, ибо затрагивали персону самого монарха и некоторые деликатные стороны императорского быта. Роль „дядьки“ или „наставника“ при государе была уже сама по себе очень важна, поскольку была связана с интимными сторонами жизни государя, о которых никто не должен был знать. Но она неизмеримо возрастала, когда дополнялась чисто государственными обязанностями в виде „возглашения высочайших указов“, „приема докладов“ или „принятия и распространения бумаг различных ямыней (управления) Департамента Внутренних Дел“ ( нэйуфу ). Не менее серьезной функцией было получение денег и зерна из „периферийных казначейств“ ( вайку ), что, естественно, являлось одним из каналов обогащения тайцзяней, как, впрочем, и другие виды придворной службы. Ясно, что эти обязанности позволяли евнухам (разумеется, не всем, но наиболее влиятельным) соперничать с высокими вельможами двора и делить с ними лавры государственного правления. Иначе говоря, избранные на пост придворных тайцзяней скопцы могли выполнять самые разные политические функции и задачи, что и происходило на самом деле».