Митицуна-но хаха - Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)

— Мы только что вернулись!

Поскольку теперь я жила довольно далеко от Канэиэ, то подумала, что он некоторое время не сможет ко мне прийти, но около полудня, в день возвращения, Канэиэ, несколько утомленный, появился у меня.

Ав эту же пору супруга старшего чиновника Высшего Императорского совета, не знаю уж каким путем, узнала, откуда ей прислали то стихотворное послание, но написала ответ в особняк, где я жила прежде, до конца шестой луны. Письмо принесли в дом главной жены Канэиэ, там его приняли, и, думая, что, возможно, произошла ошибка (письмо выглядит странным), все же, как я слышала, дали на него ответ. Госпожа, писавшая мне, прочитав ответ, поняла, в чем тут дело; она подумала, что снова посылать мне то же самое письмо нельзя. Я услыхала о ее затруднениях и решила прекратить их прежним способом — написала ей на бледно-голубой бумаге:

Потом сложила листок поперек строк и прикрепила его к цветущей ветке. Посыльный опять ушел. Он не сказал, кто прислал это письмо, и, вероятно, боясь повторения прежней ошибки, та дама на некоторое время задержала ответ. Наверное, она сочла мои поступки очень странными. Прошло какое-то время, и, изыскав верный способ передачи мне своего послания, она написала:

Стихотворение было написано детским почерком на светло-серой бумаге и прикреплено к ветке ивы. В ответ я сочинила:

Потом написала эти стихи на бумаге орехового цвета и привязала ее к поблекшей сосновой ветке.

Наступила восьмая луна. В это время народ шумно веселился, поздравляя Левого министра из Коитидзё [17] «Левый министр из Коитидзё» — Фудзивара Моротада (920–969), дядя Канэиэ. . Глава Левой дворцовой гвардии сказал, что изготовил для министра в подарок ширму, и попросил меня — так, что отказать было невозможно — написать для этой ширмы стихи. На ширме там и сям были изображены разные сцены.

Меня это не слишком заинтересовало, и я неоднократно отказывала ему в просьбе, но все же деваться было некуда и однажды, когда я наслаждалась созерцанием луны, — по одному, по два стихотворения в один прием стала придумывать нужные стихи.

Вот на ширме изображено, как в одном особняке происходит поздравительное пиршество:

Вот путник остановил коня на берегу моря и слушает крики куликов:

Вот на склоне Аватая пасутся кони. В домик рядом вошел пастух и присматривает оттуда за ними:

В источнике поблизости от жилого дома ночью пятнадцатого числа восьмой луны [18] Полная луна на безоблачном небе, отражающаяся в воде, в 15-й день 8-й луны, считалась одним из символов красоты. отражается полный месяц, и женщины любуются этим отражением. В это время по дороге за оградой проходит мужчина, который играет на флейте:

Вот на берегу моря перед домом сельского жителя сосновая роща. Резвится стая журавлей. «Здесь должно быть два стихотворения», — наставляли меня.

Вот место, где стоит верша для ловли рыбы:

Вот светятся вдоль берега рыбацкие огни, видны лодки для ловли рыбы на удочку:

Вот дама в экипаже после любования багряными листьями клена прибывает к дому, где тоже — множество кленовых листьев:

Так я написала, но заказчик не проявил к моим стихам особого интереса, и оказалось, что множество стихотворений я сочиняла напрасно. Среди них для написания на ширме остановились только на двух: о рыбацких огнях и о журавлях. Когда я узнала об этом, мне стало досадно.

Среди подобных хлопот завершилась осень и наступила зима. Несмотря на то, что ничего особенного не происходило, у меня все время было ощущение, что я чем-то занята. В одиннадцатую луну выпал глубокий снег. В один из дней я по какому-то случаю была исполнена уныния и горькой обиды на Канэиэ. Я внимательно смотрела наружу и думала:

Так я думала, а тем временем наступил последний день года. Он пришелся тогда на середину весны. Канэиэ на завтрашнее утро или сегодняшний вечер наметил переезд в новый, великолепно отстроенный особняк, и по этому случаю поднялась суматоха. Но я, как и предполагала раньше, никуда переезжать не была намерена. Когда я сообщила об этом, Канэиэ воспринял мое решение как нечто само собой разумеющееся.

Вдесятых числах третьей луны при дворе должны были состояться состязания по стрельбе из лука, и готовиться к ним следовало особенно тщательно. Нашего сына приняла в свой состав вторая команда. Существует положение: «Победители должны исполнить танец», — поэтому все обо всем забыли и были заняты в эту пору только подготовкой. Под предлогом необходимости обучения участников состязания танцам в доме день-деньской звучала громкая музыка. На стрельбище на моего сына делали весьма высокие ставки — и не прогадывали. Выглядел он, по-моему, великолепно.

Наступило десятое число. В этот день сын провел у нас дома последнюю музыкальную репетицию. От женской половины множеством подарков одарили учителя танцев, О-но Ёсимоти. Мужчины, со своей стороны, для него сняли с себя одежды. Явились слуги от Канэиэ и сказали: «Господин соблюдает запреты» [19] «Господин соблюдает запреты» — находится в ритуальном затворничестве дома или в горном буддийском храме. . Вечером, когда все закончилось, Ёсимоти вышел исполнить танец бабочки, и один человек одарил его желтым платьем хитоэ [20] Хитоэ — нижнее одинарное кимоно. . Мне подумалось, что это весьма кстати.