Бо Ли - Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»

То есть он считал, что приукрашивать текст — все равно что малевать мошку, как это делают дети, это потеря правды природной естественности.

Эта мысль глубинно связана и с эстетикой Чжуан-цзы. «Недеянием небо достигает чистоты, недеянием земля достигает покоя. При слиянии недеяния их обоих развивается [вся] тьма вещей» (Чжуан-цзы. Глава «Высшее счастье» [33] Цитаты из трактата «Чжуан-Цзы» приводятся в переводе Л.Д.Позднеевой ); «В покое становятся мудрецом, в движении — царем. [Того, кто] не действует, почитают; с тем, кто безыскуственен и прост, не сможет состязаться в красоте никто в Поднебесной» (Чжуан-цзы, Глава «Путь природы»). Чжуан-цзы тут говорит о том, что чистота неба и земли сводится для человека к возвращению к природе как корню всего. В главе «Рыболов» он также объясняет понятие «истинного»: «Истинное — высшая искренность, высшее чистосердечие. Без искренности, без чистосердечия нельзя взволновать других… При истинном внутри волнение проявляется и во внешнем — вот чем ценно истинное… Истинное воспринято от природы, естественное нельзя изменить. Вначале мудрецы уподоблялись природе, ценили истинное, не связывали себя обычаями». Так называемое «истинное» делает акцент на необходимости следовать природе без фальшивого украшательства, имея ничем не связанные «данные небом» естественные чувства, и природное, не фальшивое, чистое, истинное есть основа прекрасного в человеке.

Эстетические идеалы и художественный стиль поэзии Ли Бо испытали на себе влияние Чжуан-цзы, что проявилось не только в сильной, патетичной части его поэзии, но и в глубоких ощущениях чистого и гармоничного. В стихотворении «Так подумалось мне на закате в горах» Ли Бо писал:

«Чистота», «истина», обретенные в пустоте и тишине под луной, облаками, среди ручьев и камней, — это глубочайшее созвучие между душой человека и горами и водами природы и то самое «постижение Дао», с чем «не может состязаться в красоте никто в Поднебесной», о чем писал Чжуан-цзы.

Конфуций строку «простое используется для узорчатого» из «Канона поэзии» прокомментировал Цзы-ся так: «Узор шитья затмил простого шелка гладь» («Лунь юй», гл.3 [34] Пер. А. Лукьянова ). То есть это означает, что простое первично по отношению к раскрашенному, белое первично по отношению к многоцветному. Красота простого, сущностного — важнее прочего. У конфуцианцев «чистое» (цин) обычно рассматривается как символ высоких человеческих качеств. Оно редко связывается с «истинным» (чжэнь).

Чжуан-цзы превозносил красоту чистоты как природы, так и человека, сливая это воедино с подлинным, не искусственным, он ставил акцент на красоте природы, «следующей небу, уважающей истинное» и не созданной никаким внешним воздействием. Конфуцианцы же соединяли прекрасное с добрым. Так что концепция «чистого» и «истинного» у Ли Бо ближе к позиции даосов, представленной философией Чжуан-цзы.

После династий Вэй-Цзинь [35] 3-5 вв. с появлением «учения о сокровенном» и буддизма эстетические взгляды на природу изменились. Адепты «учения о сокровенном» еще теснее слили «путь природы» Чжуан-цзы с красотой гор и вод, акцентируя чувственную красоту внешней формы. Буддисты, высший мир видя в забвении, в очищении сердца, отстранении от бренного, акцентировали пустоту и тишину природных гор и вод, от внешнего мира в ощущениях уходили в «истинно сущее» пространство гармоничной души. При всех различиях своих взглядов адепты «учения о сокровенном» и буддисты одинаково стремились к чистому покою гор и вод.

Ли Бо в стихах много писал о чистом и истинном. Понятие «чистого» чаще всего использовалось в применении к изображению пространства гор и вод, но не только — это также и чистота песни и танца, вина и радостей, чистота сочинения и стихотворения, чистота человеческих качеств, чистота выражения внутренних ощущений и так далее. «Истинное» в его стихах связано с даоским «следованием небу, уважением к истинному» и в то же время носит оттенок буддийского «истинно сущего».

Что же касается соединения «чистого» с «истинным», то, помимо политической ясности, общественной стабильности и чистого и простого поэтического стиля, о чем он писал в первом стихотворении «Духа старины», это выражение большей частью говорит о высоких душевных качествах близкого природе человека, не связывающего себя должностью. Понятие «чистого» и «истинного» у Ли Бо весьма богато по своему содержанию и говорит о свободе и независимости, обретенных в контакте с природой. Как эстетический идеал это выражает естественную красоту, не подвергнутую никакой обработке, это возвеличивание природы, это красота чистой души, бесконфликтной гармонии. Это также выражает стремление Ли Бо находиться среди гармоничных и мирных людей и, продолжая эстетические концепции традиционной культуры, особенно Чжуан-цзы и мистиков, напрямую связано со стилем поэтов Шести династий. В целом это прежде всего отрицание литературных традиций периода Цзяньань [36] Период 196–219 гг. , что было распространенной тенденцией эпохи расцвета династии Тан, хотя и не полностью отражает реальную ситуацию в танской поэзии — ее расцвет не мог строиться на отрицании опыта литературы Шести династий, а лишь на фундаменте его продолжения.

Ли Бо был и критиком, и продолжателем литературы Шести династий и намеренно или нет, но стиль и форма языка и эстетические тенденции его стихов испытали воздействие самых разных поэтов Шести династий. Видеть у поэтов Шести династий только тенденцию к украшательству недостаточно, в их поэтическом творчестве в немалой степени воплотилась также и эстетическая тенденция «тяготения к природному», и в теоретических рассуждениях многие тоже настаивали на преклонении перед красотой чистой природы. Ху Инлинь писал: «Яркость Ли Тайбо известна всем, но не все знают о чистоте его души». И «яркость», и «чистота души» в стихах Ли Бо — все испытало на себе влияние поэтов Шести династий. Потомки часто соединяли две строки Ли Бо («Из чистых вод выходит лотос, / Природе обработка не нужна») из написанного по дороге в ссылку в Елан стихотворения, посвященного Вэй Лянцзаю, который занимал пост тайшоу в Цзянся, с упомянутыми двумя стихотворениями из «Духа старины» (№№ 1, 35), чтобы прояснить эстетические идеалы и особенности поэтического стиля Ли Бо, а Ли Бо заимствовал эти строчки из критических оценок стихов Се Линъюня периода Шести династий.