Ланьлиньский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй

— Разве этим поможешь? — говорила Юэнян. — Какого доктора ни зови, ежели судьба, и так выживешь, а нет все равно на тот свет пойдешь. Вот уж тогда с облегчением вздохнете. Какая ни будь жена, даже сама хорошая, — все равно как кирпич в стене. Упал один, вставят другой. Когда я умру, ты ее Первой женой сделай, ладно? Такой умной только хозяйством и править.

— И не надоело тебе говорить про эту потаскушку? Брось ты дерьмо ворошить! И на что она тебе сдалась. Надо Жэнь Хоуси звать, а то не вселился бы гнев тебе в нутро. Младенцу может повредить.

— Тогда бабушку Лю позови, — предложила Юэнян. — Она снадобьем напоит. А может, иглоукалыванием головную боль остановит.

— Пустое не говори! — возразил Симэнь. — Знает ли эта проходимка, как лечить беременных? Нет, пусть слуга седлает коня и едет за доктором Жэнем.

— Ну и зови, если хочешь, только я к нему не выйду, — заявила она.

Однако Симэнь ее не послушался. Пройдя в переднюю, он крикнул Циньтуна.

— Скорее седлай коня! — приказал хозяин. — Скачи за городские ворота за доктором Жэнем. Да обожди его. Вместе с ним возвращайся.

— Слушаюсь! — ответил слуга и умчался стрелой.

Симэнь вернулся к Юэнян и наказал служанке приготовить рисовой кашицы. Как он ее ни потчевал, она есть не стала. После обеда воротился Циньтун.

— Доктор Жэнь несет службу в управлении, — докладывал он. — Приглашение я передал. Доктор будет завтра утром. От нас не надо никого посылать.

— Раз лекарь придет завтра, сходил бы ты к сватушке Цяо, а то уж вечереет, — посоветовала Юэнян, напомнив о настоятельных приглашениях, неоднократно от того поступавших. — Обижаться будет.

— А за тобой кто посмотрит?

— Уж на грех не наводи! — Юэнян улыбнулась. — Ступай, ничего со мной не случится. А я немного погодя встану. Может, со сношенькой и поем. Так что не волнуйся!

Симэнь крикнул Юйсяо:

— Старшую невестку пригласи. Пусть с матушкой побудет. А где барышня Юй? Позови ее. Пусть матушке споет.

— Барышня Юй давно домой ушла, — сказала горничная.

— Кто ж ей позволил уходить? — спросил Симэнь. — Погостила бы еще денек-другой.

Он подскочил к Юйсяо и дал ей пинка.

— Увидала, как мы ругаемся, и ушла, — заметила Юэнян. — Ну, а горничная тут при чем?

— Кто певицу Шэнь обругал, ту вы пальцем не тронули, — сказала Юйсяо.

Симэнь сделал вид, что не слышал ее. Он оделся и отправился пировать к свату Цяо.

Еще не начали отбивать ночные стражи, когда он воротился домой и проследовал в покои хозяйки.

Юэнян сидела с невесткой У, Юйлоу и Ли Цзяоэр. Заметив Симэня, госпожа У удалилась во внутреннюю комнату.

— Тебе полегче стало? — обратился к хозяйке Симэнь.

— С невестушкой поела немного, — отвечала Юэнян. — Под ложечкой опухоль вроде опала. Только голова все болит, и в пояснице ломит.

— Уж как-нибудь потерпи. Завтра Жэнь Хоуси даст лекарства. Гневный дух выгонит, и плод успокоится.

— Как я тебя просила — не зови его, а ты все свое, — говорила Юэнян. — Хочешь, чтобы посторонний мужчина на меня глаза пялил? Не покажусь я ему, вот увидишь. А сватушка Цяо по какому случаю приглашал?

— По случаю моего приезда из столицы целое угощение устроил, — объяснил Симэнь. — Постарался. Стол ломился. Две певицы пели. Просил об одолжении. Потом мне в компанию пригласил цензора Чжу. Но я все о тебе беспокоился, не до веселья мне было. Выпил немного и поспешил домой.

— Вот болтун! Слушать не хочется твое краснобайство. Так уж обо мне и беспокоился! Будь я живым Буддою, для меня не нашлось бы места в твоем сердце. А умру, и вовсе не вспомнишь. Ты ведь меня не выше разбитого горшка ценишь. Ну, а о чем же тебя просил сватушка?

— Мне сватушка Цяо тридцать лянов припас, просил замолвить за него словечко у областного правителя Ху, — стал, наконец, объяснять Симэнь. — Он хочет воспользоваться новогодними назначениями чиновных лиц для приобретения чина главы ритуальной службы в уездном управлении. [1434]Это, говорю, дело несложное. Тем более, что правитель Ху вчера прислал мне сотню календарей на новый год, а я ему еще не ответил. Погоди, говорю, вот подарки буду отправлять и кстати попрошу выделить вакансию. Тогда искомую должность и получишь. Но сватушка настоял, чтобы я взял серебро. Так, говорит, полагается. Да оно и верно. В таком деле надо одарить и другого — вряд ли десятью лянами обойдешься.

— Если он тебя просит, ты должен постараться, — говорила Юэнян. — Серебро принес?

— Он завтра пришлет, — отвечал Симэнь. — Подарки хотел покупать, но я отсоветовал. Сам пошлю правителю свиную тушу и жбан вина.

Симэнь ночевал у Юэнян.

На другой день цензор Сун устраивал прием. В дальней зале стояли ломившиеся от яств столы. Все было готово к встрече гостей. Рано утром из областного управления прибыли назначенные в услужение тридцать казенных музыкантов, два дирижера и четыре сопровождавших их солдата. Симэнь отвел им восточный флигель, который располагался у внутренних ворот и примыкал к передней зале, где они должны были оставаться в ожидании распоряжений. В примыкавшем к средней зале западном флигеле разместились актеры хайяньской труппы.

Немного погодя верхом на коне прибыл доктор Жэнь. Симэнь поспешно вышел ему навстречу и проводил в залу, где они сели и разговорились по душам.

— Вы присылали за мной, сударь, — переходя к делу, заговорил доктор. — Вчера я был занят. Домой вернулся лишь вечером. Мне подали вашу карточку. И нынче, не откладывая, я поторопился к вам.

— У моей Старшей жены внезапно началось какое-то расстройство, — объяснил Симэнь. — Хоуси, будьте добры, обследуйте у нее пульс.

Тем временем подали чай.

— Только вчера узнал от почтенного Минчуаня, что у вас радость, сударь, — вы удостоились повышения в чине, — отпив чаю, обратился к хозяину гость. — Разрешите вас поздравить, сударь. Подарки за мной.

— Что вы, что вы! И не извольте утруждать себя, — отозвался Симэнь. — Я вам очень признателен, но мне, бесталанному, вряд ли справиться с высокими обязанностями, на меня возложенными.

После чаю, когда Циньтун убрал со стола, Симэнь наказал ему:

— Иди передай матушке Старшей: господин Жэнь прибыли. Пусть гостиную приберут.

— Слушаюсь! — отозвался Циньтун и направился в дальние покои.

В покоях Юэнян сидели старшая невестка У, Ли Цзяоэр и Мэн Юйлоу. Когда Циньтун доложил о прибытии доктора Жэня, Юэнян даже не шевельнулась.

— Я ж говорила, мне его не нужно, — наконец, проронила она. — Напрасно звал. Чтобы посторонний мужчина пялил на меня глаза, щупал руки? К чему это?! Позвал бы бабушку Лю. Ее снадобья приму, авось, и полегчает. И для чего было весь этот шум подымать? Разве что удовлетворить любопытство лекаря?

— Но его уже пригласили, сестрица! — говорила Юйлоу. — Как же ты не покажешься! Не отсылать же его назад!