Ланьлиньский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй

— Юаньсяо раньше у Ли Цзяоэр служила, — пояснила Юэнян. — У меня за сыном некому присматривать. Я ее к Сяогэ приставлю. Мы Чжунцю падчерице купили, пусть ее и возьмет.

Но Цзинцзи от Чжунцю отказался. Пришлось свахе Сюэ ходить из дома в дом.

Наконец появилась мать Цзинцзи, Чжан, и обратилась к Дайаню:

— Пойдешь домой, сынок, матушке своей передавай поклон. Ну зачем она так дорожит этой служанкой! Ведь у нее их много. Не понимаю, какой смысл ее у себя держать, когда она у моей невестки служила, а мой сын с ней жил.

Дайань передал мнение Чжан хозяйке. Юэнян нечего было возразить, и она отпустила Юаньсяо, чем доставила Чэнь Цзинцзи немалую радость.

— Ну что! — воскликнул он. — А все-таки по-моему вышло!

Да,

Однако оставим их и перенесемся в другое место.

Расскажем пока о сыне правителя уезда бариче Ли. С того дня весеннего поминовения усопших, когда в загородном кабачке в деревне Абрикосов он увидел Юэнян и Мэн Юйлоу, когда узнал от посланного Лоботряса Чжана, кто эти празднично одетые, обворожительные дамы, он сразу влюбился в стройную высокую, с овальным, как тыквенное семечко, лицом Мэн Юйлоу. Едва заметные редкие белые рябинки придавали ей особое очарование и красоту. Барич Ли, надобно сказать, похоронил жену и давно жил бобылем. Не раз обращался он к свахам, но те никак не могли ему угодить. Наконец-то, увидав Юйлоу, он влюбился, но не знал, с чего начать, и терялся в догадках: намерена ли она снова выходить замуж и даст ли ему согласие. Когда отец его занялся делом Сюээ, барич узнал, что Юйлоу из того же дома Симэнь Цина. Он всеми правдами и неправдами воздействовал на отца и уговорил его вернуть хозяйке дома конфискованные вещи. Однако Юэнян, боясь властей, так и не обратилась за ними в управу. Барич Ли потерял надежду. Вещи в конце концов отошли в казну, а Сюээ продали на торгах. Тогда-то барич Ли и решил обратиться за содействием к приказному Хэ Бувэю, с тем чтобы он послал в дом Симэня казенную сваху Тао.

— Если сосватает, — обещал барич, — от явок в управу освобожу и пять лянов серебра дам в награду.

У обрадованной тетушки Тао словно крылья выросли. Пошла она однажды к дому Симэнь Цина. У ворот стоял Лайчжао.

Сваха приблизилась к нему и, поклонившись, спросила:

— Привратником служишь? Разреши задать тебе, сынок, один вопрос. Это будет дом почтенного господина Симэня?

— А ты откуда будешь? — встретил ее вопросом Лайчжао. — Да, господина Симэня. Только его уже нет в живых. А в чем дело?

— Можно будет тебя побеспокоить, сынок? Поди доложи. Зовут меня тетушка Тао. Из управы я, казенная сваха. По распоряжению младшего господина пришла. У вас, говорит, госпожа замуж собирается. Вот он меня и послал посвататься.

— Да ты, я вижу, старуха, совесть совсем потеряла! — повысил голос Лайчжао. — Мы только год как хозяина похоронили. У нас обе госпожи траур носят и замуж не собираются. Как говорится, ветер да буран — и те вдовий дом обходят. Куда тебя, старую, принесло! Ишь, сватать подоспела! А ну-ка проваливай без оглядки! Не то узнает хозяйка, она тебе задаст!

— Ах, сынок, сынок! — сваха засмеялась. — Как говорится, пал полководец, пал герой, да прискакал вестовой. Меня молодой господин направил, сама бы я не пришла. Так что, будь добр, доложи. От меня ответа ждут: пойдет она замуж или нет.

— Ну-у ладно! — протянул Лайчжао. — Как говорится, сам не отказывай, и тебе не откажут. Обожди немного, сейчас схожу. Только у нас ведь две госпожи. Одна с ребенком. Которая же из них замуж-то собирается?

— А та, которую молодой господин видел за городом в день весенних поминок, — пояснила сваха. — С белыми рябинками.

Лайчжао удалился в дальние покои.

— Из управы казенную сваху прислали, — доложил он. — У ворот ждет.

— Но мы же никому ни слова не говорили! — удивилась Юэнян. — Откуда они взяли?

— За городом, говорит, в день весенних поминок госпожу видели, — продолжал привратник. — С белыми, говорит, рябинками на лице.

— Сестрица Мэн, стало быть! — воскликнула хозяйка. — Значит, редька зимой росток дала. Невтерпеж ей? Замуж торопится? Да! Легче, выходит, измерить морскую глубину, нежели душу человеческую постичь!

Юэнян направилась в покои Юйлоу.

— Сестрица Мэн! — обратилась она, присаживаясь. — Хочу тебя спросить. Там, у ворот сваха ждет. Молодой барин, говорит, из управы тебя видел в день весеннего поминовения усопших. Ты будто бы замуж решила выходить. Это верно?

Послушай, дорогой читатель! Не будь случайности, не было бы и рассказа. Ведь, как ведется испокон веков, узы любви несут и он и она, когда им суждено жениться. В тот день за городом Мэн Юйлоу тоже загляделась на барича Ли. Этот ветреный щеголь и мот подходил ей по возрасту и был хорош собой. Привлекал он вдову и тем, что слыл прекрасным наездником, метко стрелял из лука и метал копье. Они обменялись многозначительными взглядами и без слов отлично поняли друг друга. Юйлоу хотелось только узнать, есть у него жена или нет. Она, однако, промолчала, а про себя все думала: «Мужа похоронила, и останусь я одна-одинешенька. У Старшей сын. Вырастет — матери опора. Одна кровь. А я? Как дерево. Свалишься — и тени не останется. Впустую живу — все равно что корзиной воду черпаю». С появлением на свет Сяогэ, — Юйлоу это чувствовала на себе, — и Юэнян стала совсем не та. «Нет, надо наконец решиться, — убеждала себя Юйлоу. — Трудно только первый шаг сделать. Но глупо во вдовах пропадать. Снова нужно искать пристанища. Я не старуха. С какой стати молодые годы терять?!» Именно эти раздумья волновали ее, когда явилась Юэнян и завела разговор о замужестве. Юйлоу радовалась тому, что ей довелось тогда увидаться с баричем, но открыться Юэнян она постеснялась.

— Не слушайте вы, матушка, что болтают досужие языки. Не собираюсь я замуж выходить, — ответила она, а сама так и вспыхнула.

Да,

— Смотри, сестрица! — продолжала Юэнян. — Это тебя касается. Я в твои личные дела вмешиваться не собираюсь. — Она позвала Лайчжао. — Ступай пригласи сваху.

Привратник провел тетушку Тао в заднюю половину дома. Сваха очутилась в гостиной Юэнян, где прямо перед ней стояла дщица покойного Симэнь Цина. После положенных приветствий сваха села. Служанка Сючунь налила ей чаю.

— С чем пожаловала? — спросила ее Юэнян.

— Покой святой обители без особой надобности, сударыня, не стала бы нарушать, — сказала в ответ сваха. — Имею честь сообщить, что прибыла я по велению молодого барина из управы. У вас, мне сказали, госпожа замуж выходить собирается. Вот и пришла сватать.