Валерий Андросов - Буддийская классика Древней Индии

Именно так поступили с ней авторы «Бодхи-читта-вивараны»— текста, приписываемого Нагарджуне, но составленного, видимо, на рубеже IV—V вв. (исследование, тибетский текст и английский перевод см. [Lindtner 1982:180-217]) [93] Кристиан Линдтнер относит этот текст к тем, которые, безусловно, созданы Нагарджуной, автором ММК, и, следовательно, он датируется II в. Тогда как по моим выкладкам о нагарджунизме содержание данного трактата должно датироваться рубежом IV—V вв. . В этом произведении довольно подробно (строфы 25-56) критикуются многие категории йогачары, и среди них читта-матра (строфы 30, 40-54). Но здесь отвергается не содержание сутр, а их интерпретация виджнянавадинами [Андросов 1990:124-127].

Более того, Пол Уильямс нашёл, что теория читта-матры — «продукт изначальных размышлений о медитативном опыте», как это явствует из очень ранней махаянской «Пратьютпанна-сутры»: «Что принадлежит этому тройственному миру? — Ничего, кроме мысли (citta-mätra). — Что это? — Именно так я распознаю вещи... так они появляются» ([Williams 1989: 82], английский перевод тибетской версии сутры см. [Harrison 1990]).

Обратите внимание, насколько близок последнему высказыванию автор MB:«Само сознание (citta-mätra) выпускает из себя всё это» (строфа 25-я). Для мадхьямиковского истолкования этой идеи важно, что основной упор делается на отсутствие в медитирующем уме чего бы то ни было самостоятельно существующего ( nihsvabhäva ), на видение мира пустым (строфа 21-я), на видение единства сансары и нирваны (строфа 22-я), которые порознь не существуют. Все эти идеи суть медитативные установки, определяющие в буддизме характер как философии, так и религиозной проповеди. Йогачары в медитации ставили иные акценты, которые и вылились в утверждения о том, что «есть только сознание», «есть только нирвана» и т. д.

Упоминание читта-матры в этом произведении породило сомнения в авторстве Нагарджуны. Так, К. Линдтнер относит «Махаяна-вимщику»к классу нагарджунистских трактатов, «сомнительных, но, возможно, аутентичных» [Lindtner 1982:12]. Ещё одной причиной спорности авторства называют то, что ссылаться на этот текст мадхьямики стали сравнительно поздно. Это начали делать Арьядэва-тантрик (VII—VIII вв.), а затем Дхармендра и Атиша (X—XI вв.). Я не разделяю этих сомнений и по изложенным выше мотивам считаю трактат необходимым и весьма значимым в системе нагарджунизма, хотя, возможно, и не принадлежащим автору «Мула-мадхьямака-карик».

Перевод выполнен по изданию санскритского оригинала Джузеппе Туччи ([Tucci 1956: 201-203], там же приводится его английский перевод, с. 204—207). Существенную помощь для понимания содержания оказали также тибетские версии, опубликованные В. Бхаттачарьей [Bhattacharya 1931]. Правда, из-за несоответствия сохранившегося санскритского текста тибетским версиям мне пришлось вначале отказаться от принятого в данной книге правила комментирования: приводить тибетские эквиваленты санскритским терминам. В ряде случаев эти эквиваленты мне пришлось отыскивать в словарях. Отличия данного перевода от изданного мною прежде [Андросов 19956] состоят не только во введении формальной структуры строфы, но и в терминологической переработке всего памятника в связи с единой системой терминов, вводимой для всех трактатов и исследовательских пассажей книг, изданных после 1999 г., т. е. после первой публикации «Дхарма-санграхи» (ДС).

1

По сути неверно, что пустота является чем-то иным,

Нежели знание,

Поскольку не отличать отличающееся

Считается настоящим знанием*.

2

Но и невозможно следовать познанию,

Лишённому двойственности*. В результате получается логический абсурд**:

Природа двойственности свойственна тому,

Кто отказывается признать существование двойцы***.

3

Ведь известно, что Благодатный есть Воплощение истинно сущего*.

Он учил, что То** [невыразимо].

Но Он [и сам] вне сферы познаваемого, познающего,

Существующего бытия, мышления*** и т. п.

4

Есть только ум, состояние которого невообразимо,

А также местопребывания святых и страны просветлённых* —

Вот что было поведано просветлёнными.

Так они проповедуют и будут проповедовать.

5

Ибо семь [нижних] стадий ещё осознаются умом,

Восьмая же являет собой нечто невообразимое.

Две [следующие] стадии суть местопребывание святых.

Последняя же стадия — это Моя сущностная природа*.

6

Просветлённые проповедовали о семи первых стадиях,

Что они познаваемы, будучи подвластны уму,

Причём на седьмой стадии тело, речь и ум

Уже не оскверняются.

7

При пребывании же на восьмой стадии

Даже его сновидение* не содержит приятного**.

8

Слава величию Неохватимого мыслью, Просветлённого,

Того, чей ум ничем не связан.

Благодаря Его состраданию поведано Законоучение,

Которое словами не выразить*.

9

Просветлённые и обычные существа имеют те же самые признаки,

Подобно тому как то бывает с пространством*.

Их собственная природа такова, что они не произведены**,

С точки зрения высшей реальности они и не исчезают.

10

Их собственная природа такова, что они не производились

ни в этом мире,

Ни в ином, но рождаются они во взаимообусловленности*.

Они пусты, ибо соделаны кармой**.

Постичь это можно, лишь обладая знанием Всеведущего***.

11

Считается, что по своей природе все существа равно подобны

Отражениям в зеркале, непорочно чисты,

Их собственная сущность благостна*,

Они недвойственны и равно подобны абсолютной реальности**.

12

Хотя с точки зрения высшей реальности нетленной души* нет,

Простые люди примысливают вечное начало

И интуитивно знают о [двойце] радости и страдания.

Для них кажется настоящим всё:

13

Шесть видов странствий живых существ*,

Череда рождений в сансаре, божественные небеса,

Потустороннее счастье и великое страдание оказавшегося в аду,

А также старость, болезнь и т. д.**.

14

Создавая ложные представления, они обречены гореть в аду

И терпеть муки в других воплощениях.

Они страдают из-за собственных ошибок так,

Как камыш — в огне.

15

Это подобно обману иллюзией:

Существа наслаждаются предметами, они пребывают

в одном из воплощений,

Которое является иллюзорным

И которое возникает в силу зависимого происхождения.

16

Как живописец боится внушающего страх

Образа демона-якши*, нарисованного им самим,

Так точно и глупец боится

Своего круга рождений в сансаре.

17

Как некий дурак падает в грязь,

Созданную им самим, так и существа

Погружаются в грязь ложных представлений,