Идзуми Сикибу - Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
- Название:Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Гиперион
- Год:2004
- Город:САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
- ISBN:5-89332-100-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Идзуми Сикибу - Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник краткое содержание
В книгу включены собрание стихотворений и поэтический дневник одной из лучших поэтесс эпохи Хэйан (X–XI вв.) Идзуми Сикибу. Эта изумительная женщина, жившая около тысячи лет назад, стоит у самых истоков японской изящной словесности наряду со своей великой современницей Мурасаки Сикибу, автором «Повести о Гэндзи». Поэтический дар Идзуми Сикибу был высоко оценен и современниками, и особенно потомками. Ее стихи есть во всех ведущих поэтических антологиях, начиная с конца X века. Особенно популярна была ее любовная лирика. Пользуясь всеми поэтическими приемами того времени, она умела, как никто другой, наполнить свои стихи живым, искренним чувством.
На русском языке публикуется впервые.
Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пока мы вот так обменивались письмами, подошел к концу и этот год, и я решила, что весной… [200] 101 «…я решила, что весной…» — Идзуми Сикибу имеет в виду, что решила весной переехать к принцу.
В самом начале одиннадцатой луны, в день, когда падал густой снег, от принца принесли письмо:
125
«В век далекий богов [201] 102 «В век далекий богов…» — это стихотворение наверняка было воспринято Идзуми Сикибу, как новое свидетельство чуткости принца: на одиннадцатую луну приходилось много синтоистских праздников и церемоний, поэтому очень уместно было начать свое первое за эту луну стихотворение словами о богах.
—
И тогда уже снег этот падал,
Он нам не внове.
Но тот, что выпал сегодня,
Обычным не назовешь!»
Я ответила так:
126
«“Первый снежок!”
Восхищаюсь им неизменно
Каждой зимой.
Лишь во мне — ничего необычного,
Только годы ложатся на плечи».
Такими бесполезными песнями обмениваясь, мы встречаем рассветы и закаты.
Сегодня от принца принесли письмо: «Измученный неизвестностью, я совсем уже собрался было навестить вас, — пишет он, — но предстоит сочинять китайские стихи…»
Я ответила:
127
«Если нет у тебя
Минуты досужей, сама я
К тебе поспешу.
Узнать бы, куда ведут
Поэзии тайные тропы».
Принц был приятно удивлен и ответил так:
128
«Ко мне поспеши,
В скромном моем жилище.
Дорогу к стихам
Тебе укажу, да и к встречам,
Быть может, откроется путь».
А однажды, когда на землю лег особенно белый иней, принц прислал человека с вопросом: «Что вы можете сказать об этом инее?», и я ответила:
129
«Ведь это же я —
Тот бекас, что в зябкую ночь [202] 103 «Тот бекас, что в зябкую ночь…» — цитируется стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 761: «На рассвете // Бекасы, нахохлившись, перья свои // Беспрерывно ерошат. // Я же всю ночь мечусь, // Если ты ко мне не приходишь».
Перья ерошит.
Которое утро встречаю,
На иней холодный глядя…»
А в другой день лил дождь, и я написала:
130
«Сколько дождей
Пролилось, сколько раз снег
Ложился на землю…
Позабыв о сне, по утрам
Гляжу на холодный иней».
В ту ночь принц изволил пожаловать и, как это обыкновенно бывало, обратил ко мне мимолетно-зыбкие речи, а среди прочего сказал, печально вздыхая:
— Боюсь, вам не придется по нраву, ежели, поселив вас в своем доме, я стану оставлять вас в одиночестве, отлучаясь куда-нибудь, или, скажем, сделаюсь монахом?..
«Что тревожит его душу? — подумала я. — Неужели он и в самом деле помышляет?..» Сердце мое печально сжалось, и я невольно разрыдалась. Тихо сеялся мелкий дождь, больше похожий на снег. Ни на миг не смыкая глаз, принц нежно утешал меня, клялся, что не только в этом мире… «Я решилась показать ему всю глубину своих чувств, — думала я, — видя, как трогательно он нежен, настолько, что никакие толки не отвращают от меня его сердца… А если он действительно?.. Что ж, тогда и я…» [203] 104 «Что ж, тогда и я…» — то есть тогда и я тоже приму постриг.
Удрученная этой мыслью, я не могла вымолвить ни слова, только тихонько плакала, и, увидев это, принц сказал:
131
— Пустые слова
О том, что свершить задумал…
Всю ночь напролет…
Я же продолжила:
— Падают слезы из глаз
нескончаемым ливнем.
Беседуя со мной, принц казался еще более неуверенным в себе, чем обыкновенно, когда же рассвело, он уехал.
Хотя участь придворной дамы и представлялась мне весьма незавидной, я все же готова была переехать в дом принца, надеясь, что это принесет рассеяние тоске, томившей меня ежечасно, но теперь новые сомнения смутили мою душу. «Как же быть?» — терзалась я и в конце концов написала принцу:
132
«Невыносимо!
Неужели я наяву
Это слыхала?
О, если бы можно было
Сном считать прошлую ночь…
Но, увы, вряд ли это желание…»
Сбоку же я приписала:
133
«Пылкими
Были клятвы твои когда-то,
Все зыбко теперь…
Или ждешь, чтобы я смирилась
Мол, так уж устроен мир?
Досадно, право…»
Прочитав письмо, принц ответил: «Ведь я хотел написать первым…
134
Явью считать
Не стоит тот случай досадный,
Все это тебе
Пригрезилось прошлой ночью,
Когда мы уснули вдвоем.
А вы уже готовы поверить… Как вы нетерпеливы!
135
Лишь эта жизнь
Зыбка — никому не измерить
Жизненный срок.
А наши с тобою клятвы
Долговечней сосны Сумиёси [204] 105 «Долговечней сосны Сумиёси…» — сосна Сумиёси (или Суминоэ), так же как и сосна Такасаго, воспеты в японской поэзии как сосны-супруги (они имеют по два ствола, выросшие из единого корня, причем стволы представляют собой сосны разного вида, один ствол — «красная» сосна, другой — «черная»). Сосны символизируют верных супругов, проживших вместе до глубокой старости. Стихотворение принца основано на стихотворении Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 905: «Даже с тех пор, // Как я тебя видел, минуло // Немало лет, // Сколько веков на брегу Суминоэ // Ты стоишь, о принцесса-сосна?»
.
О, моя милая, я никогда, никогда более не стану докучать вам размышлениями о собственном будущем… Какая досада, что я сам…»
После этого письма безотчетная печаль поселилась в сердце женщины, целыми днями она только и делала, что вздыхала. «Ах, надобно мне было раньше позаботиться обо всем…» — думала она. Как-то ближе к полудню принесли письмо от принца:
136
«Тоскую, люблю,
Хочу тебя снова увидеть
Прямо сейчас,
Цветок гвоздики ямато
У бедной хижины горной» [205] 106 «Тоскую, люблю…» — принц полностью цитирует стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 695. Гвоздика Ямато (или «японская гвоздика», название было дано в противовес бытовавшему издавна названию «кара-надэсико» — «китайская гвоздика») в японской поэзии издавна символизирует любимую.
.
— Ну не безумец ли?.. — невольно вырвалось у нее, и она ответила:
137
«Коли так любишь,
Отчего же не хочешь немедля
Отправиться в путь?
Ведь дорога не под запретом
Сокрушительно-быстрых богов» [206] 107 «Коли так любишь…» — Идзуми Сикибу отвечает принцу стихотворением, заимствованным из Исэ-моногатари, дан 70.
.
Принц с улыбкой прочел ее письмо. А так как в последнее время он постигал священные сутры, то написал:
138
«Тропа Встреч — Ооми,
С нее давно уже боги
Сняли запрет.
Но сижу на монашьей циновке
И встать с нее не могу…» [207] 108 «И встать с нее не могу…» — в стихотворении Идзуми Сикибу речь шла о синтоистских богах, принц же говорит о буддийском учении, которое мешает ему встретиться с ней. В словах «И встать с нее не могу…» содержится намек на очень популярный среди хэйанской аристократии эпизод из сутры Лотоса, где говорится о том, как, выслушав объяснения будды Шакья-Муни, многие его ученики поднялись с места и ушли. «Когда (Почитаемый в Мирах) произнес эти слова, (присутствующие) на собрании пять тысяч бхикшу, упасак и упасик поднялись со (своих) мест, поклонились Будде и удалились. Почему? Корни греха (в них) были глубоки, а самодовольство велико» (см. Сутра о Цветке Лотоса чудесной дхармы / Пер. с яп. А. Н. Игнатовича. М.: Ладомир, 1998).
Интервал:
Закладка:
