Цанг Ньон Херука - Поющий о свободе. Жизнь великого йогина Миларепы

Она вздохнула:

– Похоже, что бы мы ни делали, сейчас Лама не даст тебе Дхарму. В конце концов это, конечно, произойдет, но мы не знаем, когда. А пока учить тебя буду я.

Она передала мне метод медитации на Дакиню по имени Красная Мудрость. Это не принесло мне внутреннего опыта, но все равно было очень полезно. Я воспрял духом и искренне поблагодарил Дагмему за ее доброту. Я решил, что она, будучи супругой Марпы, может способствовать очищению моей негативной кармы. Летом, когда она доила коров, я носил за ней ведро. Когда она обжаривала зерно, я держал для нее сковороды. Всегда и везде я старался ей услужить.

В то же время втайне я мечтал найти нового наставника. Мне думалось: «Если у Марпы нет поучений, позволяющих стать Буддой в одной жизни и в одном теле, то определенно их нет ни у одного другого учителя. Значит, я не стану Буддой сразу, но, по крайней мере, я мог бы прекратить накопление негативной кармы, ведущей к перерождению в нижних мирах. Во имя Дхармы я уже перенес такие же испытания, что и великий Наропа. Несомненно, мой новый лама с радостью объявит, что я достоин поучений. Тогда я смогу медитировать и, надеюсь, рано или поздно достигну Просветления». Размышляя над этим, я с новыми силами принялся таскать камни и землю.

Когда я замешивал раствор для крытой галереи и храма, прибыл Нгогтон Чодор из Шунга со своими последователями. Они принесли бесчисленные дары и попросили о великом посвящении Хеваджры.

Жена Марпы принесла мне крупную темно-синюю глыбу бирюзы, которую давно хранила у себя втайне от мужа, и посоветовала:

– Если Лама будет недоволен построенной башней и потребует подношений, дай ему этот подарок и проси посвящений вновь и вновь. Если он тебе откажет, я буду просить за тебя.

Я послушался ее и поднес бирюзу Марпе со словами:

– Молю тебя снова, дай мне наставления!

Отойдя от Ламы, я встал среди прочих учеников. Марпа внимательно рассматривал камень.

– Где ты его взял, Великий Колдун?

– Мне дала его твоя супруга, – признался я.

Тогда Мастер усмехнулся:

– Иди и приведи ее сюда.

Когда мы с Дагмемой вошли в зал, Лама хмуро обратился к ней:

– Хозяйка, откуда у нас это?

Низко поклонившись, она отвечала:

– Бирюза тебе не принадлежит. В те времена, когда меня выдавали замуж, с тобой часто случались вспышки неистовой ярости. Мои родители втайне от тебя оставили мне этот самоцвет и велели спрятать его подальше, никому не показывая. Если бы мы с тобой развелись, он бы мне пригодился. Сегодня я отдала бирюзу этому человеку, которого мне невыносимо жаль. Прими это и дай посвящение Великому Колдуну! Лама Нгогпа с учениками, прошу вас, поддержите меня в моей мольбе!

С этими словами она простерлась много раз. Лама так сильно разгневался, что Нгогпа и его ученики не посмели вымолвить ни слова. Они только кивали головами, простираясь вместе с женой Ламы.

– Благодаря так называемым добрым намерениям моей супруги этот прекрасный камень едва не попал в руки чужака! – напустился на нее Марпа. – Дагмема, не кажется ли тебе, что если я являюсь твоим хозяином, то я также и хозяин твоей бирюзы? Великий Колдун, если у тебя есть какое-нибудь собственное добро, неси его сюда – тогда и получишь посвящение. А этот камень принадлежит мне.

Надеясь, что Дагмема продолжит мольбу, я стоял, не двигаясь и не произнося ни слова. От этого Лама пришел в еще большую ярость. Вскочив с места, он закричал:

– Я отправил тебя вон, а ты все еще здесь! Неслыханная дерзость!

Он повалил меня на землю, и у меня потемнело в глазах. Лама схватил палку, но Нгогпа оттащил его от меня. Улучив момент, я выскочил во внутренний двор. Марпа встревожился, но все еще притворялся сердитым.

Я горько плакал от полной безысходности, желая умереть. Тогда жена Мастера, тоже очень расстроенная, пришла ко мне и промолвила:

– Великий Колдун, не падай духом. Нет более преданного и любящего ученика, чем ты. Если пожелаешь уйти к другому ламе во имя Дхармы, я тебе помогу – приготовлю все необходимое, соберу припасы и подарки.

До сих пор Дагмема не пропустила ни одного поучения Ламы, а теперь она всю ночь просидела рядом, утешая меня.

Наутро Лама послал за мной. Я отправился к нему, гадая, даст ли он мне наставления в этот раз. Он осведомился:

– Ты недоволен моим нежеланием учить тебя? Нет ли какого глупого замысла в твоем уме?

– Я доверяю Ламе, – ответил я, – и не произнес ни одного гневного слова в твой адрес. Я знаю, что нахожусь во власти своей собственной дурной кармы и сам повинен в своих мучениях.

Сказав это, я снова заплакал.

– Чего ты рассчитываешь добиться своими слезами? – прогремел Лама. – Уйди прочь!

Испытывая невыносимые муки, я думал: «Когда я совершал преступления, у меня были запасы и дары. Теперь же, когда я стремлюсь практиковать Дхарму, у меня нет ничего. Имей я сейчас хотя бы половину того золота, которое отдал ради злых дел, я смог бы получить посвящения и тайные поучения. Без подарков Лама не станет меня учить. Даже если я пойду к другому учителю, он тоже потребует подношений. Нищим Дхарма недоступна, а без нее человек лишь накапливает вредные действия. Раз так, лучше покончить с собой».

«Что же делать, что же делать? – размышлял я. – Стоит ли идти служить богачу? Стоит ли заработать, накопить хоть какой-то избыток, накупить подарков и тогда уже просить у кого-нибудь Дхарму? Может быть, вернуться в свою деревню? Но смогу ли я это сделать после того урагана, что я наслал на нее? Мама была бы счастлива увидеть меня снова, и мне удалось бы скопить немного денег… Или переселиться в другое место, искать средства где-то еще? В любом случае нужно уходить. Но если я возьму с собой муку Ламы, это приведет его в еще большее бешенство».

Не говоря никому ни слова, даже супруге Марпы, я взял свои скудные пожитки и выскользнул за дверь. В пути меня согревали воспоминания о доброте Дагмемы.

Я шел полдня и остановился перекусить. Мне удалось выпросить в округе немного цампы и на время взять у престарелого селянина котелок. Насобирав сухих дров, я приготовил обед и подкрепился. Было около полудня. Вздыхая, я думал: «Своей работой я и Ламе служил, и расплачивался за еду, а сейчас мне стоило усилий найти даже эту цампу. Жена Марпы щедро кормила меня изо дня в день, но я с ней даже не попрощался. Какой же я неблагодарный! Может быть, стоит вернуться?»

Но на это не хватило смелости. Когда я возвращал котелок, старик заговорил со мной:

– Похоже, ты можешь работать, добрый человек. Если ты обучен грамоте, то, вместо того чтобы попрошайничать, лучше иди по домам читать молитвы. Если читать не умеешь, прислуживай и заработаешь на еду и одежду.

– Я не попрошайка и обучен чтению.