Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая

Узнав, что его сочинение удостоилось лишь третьего места, Хань пришел в ярость. Поначалу он будто бы онемел, а потом, вытаращив глаза, разразился бранью.

— Поганая черепаха! Ублюдок!

Несчастный юноша не отважился напомнить сводне о свадьбе, а она сама не приходила. Словом, Хань смирился со своим поражением, и ему оставалось лишь горестно вздыхать. В связи с этим вспомним такое стихотворение:

Итак, экзамены прошли и сюцай-неудачник вновь занялся учительством. К своему неудовольствию, он заметил, что хозяин, где он жил, и ученики при виде его заливались краской, а уши их начинали пылать.

Прошел год с небольшим. В это время умер старый государь, и по оставленному им завещанию трон унаследовал князь Радостный — Сиван, который провозгласил эру Счастливого Успокоения {509} 509 Эра Счастливого Успокоения (Цзяцзин) — годы правления минского императора Шицзуна — 1522–1566 гг. . Когда пятнадцатилетний владыка вступил на престол, двор объявил об отборе для государева гарема молодых и прекрасных дев из хороших семей. В провинции Чжэцзян повсюду поползли лживые слухи, что дворцовые посланцы будут-де принудительно забирать самых красивых девушек. Невежественные люди поверили этим сказкам. Среди тех, у кого была дочь на выданье или кто сам собирался жениться, поднялось большое волнение. Люди просто потеряли голову, зато счастливые дни наступили для разного рода торговцев и музыкантов, «веселых теток», прислуживающих на застольях распорядителей церемоний и даже носильщиков паланкинов. Самое смешное то, что разнесся слух, будто на каждые девять дев должна приходиться одна сопровождающая вдова. Словом, дело дошло до того, что все вдовы (даже восьмидесятилетние старухи — смех да и только!) принялись искать себе мужа. Вот и получилось:

Именно в это время какой-то безымянный поэт сложил такое забавное стихотворение:

В это самое время Хань Цзывэнь наведался в родные места и, конечно, сразу же заметил волнение, которое охватило его земляков. Как-то он решил прогуляться по городу. Едва вышел за ворота, как его сзади кто-то схватил за рукав. Хань обернулся и увидел перед собой некоего Цзиня из Хуэйчжоу — владельца закладной лавки. Богач церемонно поклонился.

— Господин сюцай, у меня растет шестнадцатилетняя дочь, которая могла бы стать вашей женой, понятно, если вы не против.

Богач тут же достал сговорную карточку, которую он мгновенно сунул молодому ученому в рукав халата, даже не спросив его согласия.

— Будет вам насмешничать! — воскликнул Хань. — Я нищий книжник, гол как сокол. Не чета я вашей дочери!

— Не отказывайтесь, господин Хань! — богач нахмурился. — Это дело не терпит! Невесту могут забрать ко двору… А она у нас, стариков, одна. Коли увезут ее в далекую Северную столицу, неизвестно, когда мы еще ее увидим. Не переживем мы разлуки с ней! Соглашайтесь, господин сюцай! Спасите нас, явите свою милость!

Богач собрался было пасть на колени, но юноша остановил его.

Как мы знаем, Хань Цзывэнь и сам искал себе жену, однако об этом ничего не сказал. Он отлично понимал замысел богача.

— В моей тощей суме сорок — пятьдесят лянов, — проговорил он неуверенно. — Этой жалкой суммы не хватит даже на свадьбу. Если вы не гнушаетесь мной, мы можем договориться, но ограничимся пока что сватовством!

— О, пусть деньги вас не тревожат! — воскликнул Цзинь. — Хорошо! Давайте пока поговорим лишь о сговорных подарках, а когда все успокоится, тогда потихоньку да полегоньку решим остальные дела со свадьбой. Главное, чтобы вы просватали мою дочку, тогда двор ее уже не заберет!

— Ну, что ж, я не против! Только потом не отказывайтесь!

У богача Цзиня сейчас на уме было лишь одно — как побыстрее просватать дочь.

— Клянусь Небом! — воскликнул он. — Если я отступлюсь от своих слов, пускай я приму пытку в Тайчжоуской управе!

— Клятву давать совсем не обязательно, — заметил сюцай, — но одних слов недостаточно. Возвращайтесь домой, а потом я приду к вам в ломбард с двумя моими приятелями. Сначала вы покажете дочь, а потом составите договорную бумагу, на которой мои друзья поставят подписи. Бумага будет служить доказательством. После сговора я попрошу вас дать мне какую-нибудь вещь вашей дочери, скажем, что-то из одежды, а еще лучше — прядь волос, или, на худой конец, — ее ноготок. Я спрячу их у себя, а когда надо, предъявлю, если вы вздумаете переменить свое решение.

Богач желая поскорее кончить дело, на все согласился.

— Хорошо, хорошо! Я принимаю все ваши условия! Только, прошу вас, давайте поскорей!.. Не понимаю, к чему такие подозрения?.. Так я надеюсь! — воскликнул меняла и пошел в свою лавку.

Хань Цзывэнь направился в уездное училище, чтобы найти двух помощников в свадьбе. Ими стали Чжан Сывэй и Ли Цзюньцин, давние его друзья. Хань объяснил им, в чем дело, и, написав визитную карточку, отправился в ломбард Цзиня. Хозяин встретил гостей, как положено, чаем, а после церемонных разговоров кликнул в залу свою дочь Чжаося, что значит Утренняя Зорька. Вы, конечно, спросите, как выглядела девушка. А вот как: