Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая

Он тут же достал безмен и отвесил два брусочка серебра — ровно сто лянов.

Передавая деньги, богач Цзинь потребовал, чтобы Хань написал бумагу об отказе от сговора и вернул прядь дочерних волос.

— Такую бумагу вместе с прежним договором я дам тогда, когда кончится судебная тяжба. Сейчас я не верну ни договора, ни доказательств, — возразил Хань, — поскольку делу уже дали ход. Что до денег, то я их приму!

Чэн Юань попросил Чжана и Ли составить от его имени бумагу о том, что он отказывается от своей жалобы и согласен заплатить им два ляна серебра. Ученые мужи потребовали кисть и тушь, а также письменный прибор и тут же сочинили прошение о мировой. Жалобщик и обвиняемый, а также свидетели отправились в ямынь, где как раз началось вечернее присутствие. Они передали правителю челобитную, в которой он прочитал:

«Чжан Сывэй и Ли Цзюмьцин, ученые мужи из Тяньтайского уезда, советчики по тяжбе, дабы спор успокоить, докладывают: житель Хуэйчжоу Цзинь по имени Шэн имеет дочь, которая была просватана за некоего Чэна. Переехав в Тяньтай, Цзинь за дальностью расстояния потерял вести от Чэна и порвал с ним связи. Между тем девица была на выданье, поэтому родитель решил отдать ее замуж за ученого Ханя, что привело к нынешней тяжбе с Чэном, написавшим жалобу в суд. Настоящим свидетельствуем, что, поскольку Цзинь желает восстановить прежний договор, ученый Хань согласен отказаться от своего слова и делает это ради того, чтобы сохранить изначальную договоренность Цзиня с Чэном, а также во имя укрепления их родственных уз.

Посему мы просим прекратить настоящую тяжбу. К сему наша бумага».

Надо вам знать, что правитель У (к слову сказать, был он человеком весьма известным в своей родной провинции Фуцзянь) отличался редкостной справедливостью и порядочностью. Как говорится, из двух «цай» он уважал не то, что смыслом имеет «богатство», а то, что означает «талант». Еще тогда, когда он принял первую жалобу, он получил немало писем от местных шэньши и понял, что это неспроста. Видно, в деле Ханя есть своя подоплека.

И вот сейчас он увидел сюцая. Перед ним стоял статный юноша благородного вида, на которого посмотреть было одно удовольствие.

— Подойдите ко мне, господин сюцай! — приказал он.

Хань Цзывэнь опустился перед ним на колени.

— По вашему облику видно, что вы не долго будете томиться в забвении. Мне кажется, что меняла Цзинь несомненно прогадал, отвергнув такого славного зятя!.. Но все же ответьте мне, почему вы с такой легкостью отказались от брака с девицей?

Надо сказать, что Хань шел сюда, не питая особых надежд на благоприятный исход разговора, и еще меньше предполагал, что правитель будет ему симпатизировать. Но, как человек сообразительный и понимающий намек с полуслова, он сразу заметил расположение чиновника, и настроение его изменилось.

— Ах, ваша светлость! Знали бы вы, как мне жалко отказываться от этого брака! — воскликнул он. — В свое время, когда состоялся наш сговор, Цзинь Шэн дал мне клятвенное обещание, однако я, не особенно ему веря, потребовал договора, и свидетелями при его составлении стали два моих друга Чжан и Ли. В договоре указывалось — и это подтверждают слова той бумаги, — что его дочь раньше не была ни с кем обручена. Когда наступил день сговора, я потребовал прядь ее волос, которые до сих пор хранятся у меня. День и ночь я любуюсь ими и будто воочию вижу свою будущую супругу… И вот сейчас от меня, жениха Сяолана {514} 514 Сяолан — образ жениха, возлюбленного. , отказываются, как от какого-то бродяги! До спокойствия ли мне! Что касается договоренности с Чэном, то о ней никто ничего не знал и слыхом не слыхивал. Настоящая же причина, думаю, в том, что я бедняк, а они богатые люди, вот отчего и вспыхнула вся эта распря!

На глазах юноши появились слезы. Он достал из рукава халата прежний договор вместе со сговорной карточкой и прядью волос.

Правитель области, внимательно ознакомившись с вещественными доказательствами, отдал подчиненным распоряжение:

— Отведите Чэн Юаня и свидетеля Чжао Сяо куда-нибудь в сторону, да подальше! — и обратился с вопросом к Цзиню: — Итак, верно ли, что твоя дочь обручена с Чэном?

— Истинная правда, ваша светлость! Она была с ним обручена!

— Если так, тебе не следовало отдавать свою дочь Ханю!

— Находился я в крайнем замешательстве, так как пришел тогда строгий приказ об отборе государевых дев… Напрочь забыл о прежнем своем обещании и не подумал, что выйдет из нынешнего сговора. Вот отчего так и получилось. По случайности вышло!

— Договор об обручении сам писал?

— Собственноручно!

— Есть ли в нем такие слова: «С младенческого возраста моя дочь не была ни с кем обручена?» Есть или нет?

— Торопился я, хотел поскорее кончить дело, потому и написал все, как он хотел… Но только в действительности не желал я этого.

Правитель ясно видел, что богач юлит. На его лице выразилось неудовольствие.

— Когда же был составлен договор с Чэн Юанем? Ответствуй! Скажи точно: в какой год, месяц и день?

Цзинь растерялся. После долгого раздумья он назвал какую-то дату: тогда-то и тогда-то.

Правитель велел ему удалиться и вызвал Чэна.

— Где доказательства того, что дочь Цзиня обручена с твоим сыном?

— Мы проделали все шесть церемоний… Какие еще доказательства?

— А кто сваты?

— Они остались в Хуэйчжоу!

— Покажи карточку твоей будущей невестки!

— Забыл я про нее, не захватил с собой…

Правитель усмехнулся.

— В каком году, месяце и в какой день вы составили договор о браке?

Чэн, подумав, назвал какой-то срок, который, как оказалось, совсем не совпадал с тем, что упомянул Цзинь. Правитель все понял, но, дабы удостовериться, вызвал свидетеля Чжао.

— Значит, ты свидетель… Откуда родом?

— Я местный житель.

— Если ты из Тайчжоу, откуда тебе известно, что было когда-то в Хуэйчжоу?

— Они же мои родственники!

— Коли так, скажи мне, когда был заключен брачный договор?

Чжао Сяо назвал дату, которая никак не согласовывалась с первыми двумя.

Три хитреца, надеясь, что их дело пройдет в ямыне без сучка и задоринки, даже не удосужились договориться меж собой и сейчас путались в ответах. Они никак не предполагали, что правитель станет так придирчиво их расспрашивать, к тому же порознь. Что до чиновников ямыня, получивших взятки, то они, насмерть перепуганные, жались по углам, не решаясь вымолвить лишнего слова.

Так правда всплыла наружу или, как говорится, «вылезли лошадиные копыта».

— Ну и проходимцы! — вскричал правитель в гневе. — Вы посмели нарушить государевы законы, обманщики… Даже в то время, когда темные люди прятали своих дочерей, ты, Цзинь Шэн, не имел никакого права отдавать свою дочь сюцаю Ханю, если раньше договорился с Чэном. Между тем ты это сделал, и сейчас существуют неопровержимые доказательства: сговорная карточка и сам договор. Что до Чэн Юаня, то его история — сплошная ложь. А понадобилось тебе все это для того, чтобы задним числом устроить новый брак. Никакой прежней договоренности у вас, понятно, не было и в помине!.. Теперь о дате договора. Все вы назвали ее по-разному. Что до свидетеля, то ведь он — житель Тайчжоу. Ясно, что вы спешно нашли его и подкупили, потому что не могли никого отыскать в Хуэйчжоу. Не так ли? Возникает вопрос: зачем вы все это сделали? А потому, что Хань — бедный ученый. Вот почему возникла у тебя, Цзинь, гнусная мыслишка выдать свою дочь за племянника. Потому и сговорились вы вместе и задумали весь этот мерзкий обман!