Коллектив авторов - Памятники византийской литературы IV-IX веков

Относительно же ясности известно, что следует, насколько возможно, избегать книжного слога, но склоняться более к разговорному. Коротко говоря, такое письмо наилучшее и прекрасное, которое убеждает как необразованного человека, так и образованного; первого потому, что составлено в соответствии с понятиями простых людей, второго — потому, что выше таких понятий… Ведь одинаково неуместны и разгаданная загадка, и письмо, подлежащее разъяснению.

В-третьих, письмо должно быть приятным. Этого мы добьемся, если напишем его не совершенно сухо, неприятным или неизящным образом, некрасиво, как говорится, — без украшений; т. е. если напишем его, введя гномы, пословицы, изречения, а также шутки и загадки, благодаря чему речь становится приятней; но и ими не следует пользоваться сверх меры, ибо первое грубо, а второе напыщенно. Ими надо пользоваться в той мере, в какой пользуются красными нитями в тканях. Тропы мы допускаем, но в небольшом количестве и благопристойные. Антитезы, параллелизмы и исоколоны оставляем софистам; если же и употребим их где-либо, то сделаем это скорее словно в шутку, нежели серьезно. Более всего в письме следует стремиться к умеренной красоте, чтобы оно казалось более естественным».

Разумеется, письма теперь наполнены новым содержанием: они отражают новые идеи, взгляды, убеждения, новые жизненные явления. Так, некоторые письма того же Григория Назианзина (всего их сохранилось 243) содержат христианские наставления и советы; другие, написанные в период полемики с еретиком Аполлинарием, представляют собой догматический интерес (письма пресвитеру Кледонию, патриарху Нектарию). Переписка Василия Великого, Иоанна Златоуста охватывает весьма широкий круг лиц, христиан и язычников. Их послания прекрасно передают мироощущение автора: например, тонкую поэтическую натуру Василия Кесарийского, умевшего прекрасно чувствовать и передавать красоту природы (письмо 14 Григорию Назианзину); или твердую силу воли и бодрость духа престарелого Иоанна Златоуста, едущего под палящим солнцем дорогой ссылки на чужую землю (письма 6 и 9 Олимпиаде).

От эпистолярного творчества Синесия сохранилось более 150 писем самого разнообразного содержания; среди них есть интимные (письма Ипатии, у которой Синесий учился философии, брату его Евоптию, другу Олимпию), а также полные напряжения и суровости (повествующие о бедствиях в Пентаполе, где Синесий жил последние годы, — письмо 69 епископу Феофилу, 89, 107 брату). С точки зрения внешней отделки многие письма Синесия отмечены необыкновенным изяществом, сочетающимся подчас с остроумной игрой мысли и чувства. Особенно замечательно письмо 1 к Никандру: «Мои книги это — мои дети», — так начинает он это письмо.

Эпистолярное творчество представителя газской школы софиста Энея (сохранилось 25 писем) свидетельствует об огромной силе античных традиций, владевших умом христианина, получившего образование в языческой риторской школе: почти каждое письмо Энея наполнено большим количеством имен и образов, взятых из древнегреческой литературы или истории (например, письмо II Кассу, XV пресвитеру Стефану, XXI пресвитеру Дорофею, XXIII софисту Епифанию). По объему, общему стилю и композиции эти письма имеют много общего с фиктивными беллетристическими письмами известных деятелей второй софистики Алкифрона и Элиана.

Подобно эпистолярному жанру, который, как мы видели, не претерпел существенных изменений в формальных приемах, выработанных античной традицией, жанр историографии в основном также свободен от нововведений. Хотя труды византийских историографов различны по масштабам повествования, по качеству психологической характеристики изображаемых исторических деятелей, по критериям в отборе фактов, не говоря уже об индивидуальной осведомленности и таланте автора, все же техника исторического повествования, задачи его остаются такими же, какими они были в историографии античной.

Историографический жанр впервые в христианской литературе получает наиболее значительное выражение в VI в., развиваясь главным образом в двух направлениях: всемирная хроника и история в собственном смысле этого слова. Всемирные хроники составлялись в большинстве случаев монахами; в хронологическом порядке описывали они события «от сотворения мира» приблизительно до того времени, очевидцами которого они были. Как правило, авторы стремились лишь к простому перечислению важных, с их точки зрения, событий, подчас даже легендарного характера. Из хронографов VI в. наиболее известны Гесихий Милетский, Иоанн из Антиохии и Иоанн Малала. Малала — наиболее значительный автор среди тех, кто писал в жанре всемирной хроники. Его «Летопись» пользовалась большим успехом у современников и оказала значительное влияние на последующих хронистов, послужив им замечательным образцом для произведений такого рода; она была переведена на древнерусский язык. Такая популярность труда Малалы была вызвана главным образом простым и безыскусственным стилем, напоминающим народные сказания.

Авторы, работавшие в области собственно историографии, описывали не столь большие хронологические периоды, как хронографы. По большей части это была современная им история или близкий к ней период. За образцы исторического повествования они чаще всего принимали сочинения Геродота, Фукидида, Полибия. Это сказывается в стремлении к широкому охвату событий, в ярко выраженной свободной манере повествования, в использовании мифологических образов, в составлении прямых речей некоторых действующих лиц. Среди представителей историографии VI в. наиболее интересны Прокопий Кесарийский — автор «Истории войн Юстиниана с персами, вандалами и готами» и «Тайной истории», Агафий Миринейский — автор труда «О царствовании Юстиниана» и его продолжатель Менандр Протиктор. В центре внимания всех этих авторов — войны Юстиниана, но оценки их различны: оценка Прокопия в его «Тайной истории», опубликованной, вероятно, после смерти Юстиниана, — это оценка оппозиционера по отношению к императору; она крайне противоположна духу и направлению исторических трудов Агафия и Менандра. Отличительной чертой произведений Прокопия и Агафия является их многоплановость: она позволяет авторам охватывать много событий социально-экономической и духовной жизни людей того времени, сообщить важные сведения этнографического, географического характера; вместе с тем этим авторам удается дать живые портретные и характерные зарисовки чем-либо примечательных лиц (например, энергичного, предусмотрительного в военных действиях полководца Велизария в «Истории войн Юстиниана с персами, вандалами и готами» или коварного и жестокого Юстиниана в «Тайной истории», красноречивого Айета, родом из Колхиды, истинного патриота — в труде Агафия «О царствовании Юстиниана»).