Себастиан Брант - Корабль дураков

С ума все кошки сходят, лишь
Отведают впервые мышь,
А женщины, вкусив однажды
Любви с другим, любовной жажды
Не могут утолить: чем чаще,
Тем грех прелюбодейства слаще!
Что стыд, что честь, что мужа власть?
С мужчиной новым жарче страсть!

Поэтому мужьям и нужно
Жить с женами в согласье, дружно,
Чтоб повода не подавать им
Ко внесупружеским объятьям.
С женою обращайся ровно,
Порадуй ласкою любовной,
Не ссорься с ней по пустякам,
Не доверяй клеветникам.
Но, чтоб не каяться потом,
Зови гостей пореже в дом!
Знай: чем жена твоя пригожей,
Тем осторожней будь и строже —
Ведь мир коварством, ложью жив,
И каждый скрытен и фальшив.
В дом к Менелаю не вотрись,
Прельщен Еленою, Парис,
С женой остался б царь спартанский —
И не было б войны Троянской.
Когда б, уйдя на ту войну,
И Агамемнон-царь жену
Не оставлял бы на Эгиста,
С ней бывшего в связи нечистой,
С войны вернувшись, дома он,
Конечно б, не был умерщвлен.
Кандавл-царь, [45]глупец другой,
Супругой хвастался нагой:
Кто рай укромный ценит мало —
Его разделит с кем попало.
Спокойней в браке те живут,
Кто реже в дом гостей зовут,
Особенно льстецов, пройдох,
Способных на любой подвох.

Слыви скупее всех скупцов —
Не высидишь чужих птенцов.
Гость, что за пазухой приносит
Гадюку, – он ее подбросит!
Не медли – это враг твой злой:
Такого – из дому метлой!

Ума набраться рад бы всяк,
Но, если глуп ты, как гусак,
Умней не станешь – так иль сяк!

Тот, кто, внимая мудрецам,
Ума не приумножит сам, —
Дурак: все знать он хочет, но
Все ему слишком мудрено.
Глупцов легко распознавать:
Что увидали – то и хвать!
Известно испокон веков:
Новинка – слабость дураков.
Но и новинка старой станет —
И вот уже другая манит.
Куда б глупец ни ездил, он
Все так же глуп, непросвещен.
Так гусь иной через забор
Перелетит в соседний двор —
Сюда нога, туда нога, —
Спроси, что видел: «Га-га-га!»

Поехать в Павию, иль в Рим,
Иль даже в Иерусалим, [46]
Скажу, – заслуга небольшая.
А знания приумножая,
Чужие посещать края
Считаю делом добрым я.
Но если даже привезешь
И сотню крестиков [47], ты все ж
Не будешь доблестью отмечен,
Ибо тебе хвалиться нечем,
Коль столько стран ты обошел,
А глуп остался, как осел.

Не изучил бы Моисей
Египетской науки всей [48]
И Даниил [49]бы не был склонен
Усвоить мудрость вавилонян, —
О них не знал бы мир земной!
Придет на исповедь иной
Очиститься, – мол, совесть жжет,
А сам хитрит, лукавит, лжет,
И так уйдет с душою черной.
Гляди – унес на шее жернов!

Того, кто шпорит то и дело
Осла, горланя обалдело,
Считать ослом ты можешь смело!

Дурак осла или ослицу
Намерен вскачь пустить и злится,
И, трезвый будь или хмельной,
Рычит на всех, как пес цепной:
«Рр…рррр!» Он, по-собачьи злобен,
Людей встречать лишь так способен
И думает, что страшен всем:
«Прррочь!Рррррастеррзаю!» А меж тем
Прохожий, размышляя здраво,
Махнет рукой. «Взбесился, право!
Судьба ли нас карает злая,
Таких болванов насылая,
Забыв, что видывали многих
И раньше мы скотов двуногих?!»
Лишает гнев рассудка нас —
Не знаем, что творим подчас.
Быть должен сдержан человек.
Архит [50]– ученый, мудрый грек,
Лишь доведет его, бывало,
Слуга до белого накала,
Кричал «Не будь я в гневе яром,
Уж это не сошло бы даром!»
Так и Платон, так и Сократ
Собой владели, говорят.
Кто прав, становится не прав,
Терпенье в гневе потеряв.
Впадает в грех, кто был несдержан,
Кто гневу быстрому подвержен.
И благочестью гнев вредит:
Что за молитва, коль сердит?
Лишась тигрят своих, тигрица
Не так, пожалуй, разъярится,
Как вспыльчивые дураки,
Что на внезапный гнев легки!

Ум и в седле уравновешен,
Гнев на осле несется, взбешен.

Коль мы, упорствуя, проказим
И дерзко в гнезда птичьи лазим,
То часто шлепаемся наземь.

Кого изранит куст колючий,
Кто мнит, что он всегда всех лучше,
Что стал во всем он знатоком
И не нуждается ни в ком.
Однако на прямом пути
Не будет знать, куда идти,
А в месте новом, незнакомом
Заблудится он рядом с домом.

В беде таким зазнайкам худо:
Нет помощи им ниоткуда!
Пожалуй, может впасть и в ересь
Глупец, в себе одном уверясь:
«Я, мол, в делах житейских дока, —
Всех благ добьюсь, взлечу высоко!»
Дурак, взобравшийся повыше
На дерево или на крышу,
Мечтал о славе, остолоп,
Но с высоты вдруг наземь шлеп!

Для корабля страшнее бурь
Самоуверенность и дурь.
Всем, кто к советам глух, —
Не преуспеют никогда!
Не верил Ною мир, и вот —
Потоп унес людей и скот!
За то, что жил беспутно очень,
Корей землею был проглочен. [51]

Владея не умом – умишком,
Кто так самонадеян слишком,
Охотно распороть готов
Никем не шитый плащ Христов! [52]

Больной, твердящий слово «нет!»
На каждый докторский совет,
Спешит, как видно, на тот свет.

Больной – глупец, когда совету
Врача не внемлет и диету
Блюсти не хочет. Плачь не плачь,
Тут не поможет лучший врач!
Кто воду пьет, а не вино,
Хоть нужно именно оно,
И прочего не соблюдает,
Притом упрямо утверждает,
Что чувствует себя бодрей,
Тот в гроб уляжется скорей,
Дабы забыть свои болезни,
Начать лечение полезней,
Едва еще недуг опознан.
А если начинают поздно,
То от лекарства меньший прок
И больший тут потребен срок.
Сказав. «Здоровым быть хочу»,
Ты язву покажи врачу
И хоть зубами сам скрипи,
А боль от скальпеля терпи,
Промыть дай рану, и зашить,
И с перевязкой поспешить.
Не душу твою вырвать хочет —
О жизни твоей врач хлопочет!

Пусть жизнь в больном уж еле тлеет,
Отчаиваться врач не смеет,
И пациент, покуда дышит,
Пусть бодрый глас надежды слышит.
Больной, что лжет врачу, – глупец:
Себя же губит он, как лжец,
Что лгать на исповедь приходит
Иль адвоката за нос водит.
Лжецы глупцам всегда сродни:
Во вред себе же лгут они!
Глуп, кто врача позвал, но сразу,
Врачебному не вняв наказу,
Идет, поверив ложным слухам,
К невеждам – знахаркам-старухам,
А те травой, и наговором,
И прочим ворожейным вздором
Его отправят прямо в ад,
В чем сам он будет виноват.
Всему готов поверить тот,
Кто исцеленья страстно ждет,
А глупых суеверий зло
Чрезмерно ныне возросло.
Я б описал их, но облыжно
Признают книгу чернокнижной.