Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

В сорок лет в нем происходит переворот, после которого образ его жизни совершенно меняется. Он уже не живет безвыездно в монастыре, а много разъезжает, в том числе по наиболее опасным местам, где идут войны или религиозные распри, проповедует, посещает другие монастыри, выступает духовником как монахинь своего ордена или близких к нему, так и благочестивых светских дам, принимает активное участие в современных событиях. В эти годы Сузо сближается с Иоханном Таулером, учеником Экхарта, проповедником и богословом-мистиком, со священником в миру богатым негоциантом Генрихом фон Нердлингеном, а также многими представителями религиозного братства «Друзей Божьих»·, ставивших своей целью духовное обновление общества. Он часто посещает, ведя долгие беседы, свою духовную дочь Элизабет Штагель, доминиканскую монахиню, настоятельницу монастыря и автора первого религиозно-исторического сочинения на немецком языке, написанного женщиной, «Жизнь сестер в монастыре Тос». Она записывала разговоры с ним, сохраняла его письма, составляла записи о его жизни, ставшие основой автобиографического сочинения «Vita». В период распри между Людовиком Баварским и Папой верные Папе доминиканцы вынуждены были покинуть Констанцу и отправиться в изгнание в Дизенхоф (1343-1346). Там нападки на Сузо, ставшего к тому времени приором монастыря, только усилились. После смерти Людовика Баварского (1347) монастырь возвращается в Констанцу, но Сузо это не приносит покоя. Новый навет в виде обвинения некой дамы, его духовной дочери, в том, что он — отец ее незаконнорожденного ребенка, вызывает новое разбирательство и суд, за долгое время которого от него отвернулись все друзья. И хотя в результате он был полностью оправдан, руководство ордена переводит его в Ульм, что явилось для него тяжелым ударом. О последних годах его жизни ничего не известно. Умер Сузо в Ульме 25 января 1366г. и похоронен в местном кафедральном соборе .

В 1362-1363г. в Ульме он составил книгу «Exemplars», в которую вошли тексты его сочинений из «Vita», «Книжки вечной Премудрости» (между 1328 и1330), «Книжки истины» (между 1327 и 1329) и «Малой книжки писем» (11 из 28 писем, собранных Элизабет Штагель). Кроме этого, к его сочинениям относятся «Horologium Sapientiae» (между 1331 и 1334), «Большое собрание писем», 4 проповеди и «Книжка любви» (Minnebuchlein), подлинность которой вызывает горячие споры и остается недоказанной .

Все, написанное Сузо, основано на личном опыте, проникнуто личными переживаниями, обидами на несправедливые гонения, моментами совершенного отчаяния, но, в конце концов, и победой над страстями, и пониманием того, что все испытания посланы ему Богом и он должен достойно вынести их. И хотя языку Сузо недоставало мрачной силы Экхарта и ясности Таулера, слог его отличался удивительной красотой, чистотой и почти детской наивностью. Если Экхарта можно в полном смысле назвать главой немецкой мистики, Таулера — энергетическим центром и наставником в мистической практике, то Сузо — ее сердце, великий лирик, певец глубокого и искреннего чувства, обращенного к одному только Богу .

Настоящая слава пришла к Сузо очень рано, а официальное признание — лишь спустя сотни лет. Его произведения переписывались и переиздавались, отрывки из них становились гимнами и включались в церковные службы. Уже в позднем средневековье к нему стали относиться как к святому, и только в 1831г. Папой Григорием XVI Сузо был канонизирован .

Лейтмотивом «Книжки истины» становятся поиски правильного различения между стремлением к «упорядоченному знанию» и к «беспорядочной свободе». Книга адресована ближайшему монашескому окружению, в среде которого как раз в это время возникли опасные ереси, причина которых — неумение правильно распознавать истинную и ложную свободу духа, истинную и ложную отрешенность. Кроме того, явными адресатами книги были беггары и бегинки, братья свободного духа, члены полумонашеских общин, в постоянном диалоге с которыми находился Сузо. Книга, являясь программной для него, рисует образ совершенного человека, каким Сузо его видит: всецело обращенного к Богу, так что между ним и Богом нет никакого различия, во всем так подобного Христу, что Христос действует в нем, и он действует со Христом, и дано ему все, что дано Христу .

И. М. Прохорова

Жил человек во Христе, смолоду он предавался обычным для новичков упражнениям, внутренне же оставался необученным высшей отрешенности. И хотя он хорошо понимал, что ему чего-то недостает, но чего именно, не знал. И прожил он так долгое время, но однажды, спустя многие годы, случилось так, что был он увлечен внутрь себя, и это обратило его к себе самому, и услышал он в себе следующее: «Тебе надобно знать, что только внутренняя отрешенность приводит человека к высшей истине».

И были эти исполненные глубочайшего благородства слова еще чужды и непонятны ему, однако он почувствовал большую любовь к ним и увлекся услышанным настолько сильно, что решил, если уж сподобится он этого прежде смерти — то в точности узнает их значение и поймет в совершенстве. И было ему дано предостережение, и глазам его открылось, что за блеском добытого таким образом знания может скрываться обманчивая бездна произвольной свободы и таиться большой вред святой христианской вере. И, испугавшись этого, он долгое время ощущал сопротивление этому внутреннему зову в себе.

Но однажды будто озарение явилось ему, просветив через божественную истину, что не нужно этого страшиться ему. Ведь всегда так было и всегда будет, что зло прикрывается добром, но нельзя, боясь зла, отказываться от добра. Ему вспомнилось, что, когда в Ветхом Завете Бог через Моисея совершал Свои истинные знамения, тогда же и волхвы египетские рассыпали свои знамения ложные. (Ср. Исх. 7, 9-12). И когда пришел Христос, истинный Мессия, тогда же пришли и некоторые другие и ложно выдавали себя за Него. (Ср. Мф. 24. 5). Так было повсюду и во всем, и потому нельзя со злом отбрасывать добро, а нужно правильно различать, выбирая то, что говорится божественными устами. Дано ему было также понять, что нельзя ни отбрасывать правильные разумные представления, направляющие чистую мысль на постижение святой христианской веры, ни избегать разумных суждений, содержащих праведную истину совершенной жизни. Ибо они совершенствуют человека, показывая ему его благородство и присутствие в нем божественной сущности, а также ничтожность всех других вещей, и этим более всего увлекают человека к подлинной отрешенности. И тогда он вернулся к своему стремлению к отрешенности, к которой и раньше было у него призвание.