Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 1

Итак, Лицо [в Троице] обладает любовью бескорыстной и только бескорыстной. Обладай, говорю я, бескорыстной любовью, — это еще важнее свидетельствует, что, обладая полнотой бескорыстной любви, Лицо, которое обладает этой полнотой, ничего Себе одному не оставляет, но все делает общим. Если бы Оно обладало всей полнотой и не хотело бы делать ее общей, хотя могло бы, Оно не обладало бы полнотой бескорыстной любви.

Следовательно, обнаруживается, что полнотой любви обладает То [Лицо], кому достаточно для полного осуществления благоволения или хотеть, или мочь.

Итак, нужно, чтобы имело полноту должной любви то Лицо, которому свойственно происходить, и, однако, не происходить от Себя Самого (так как Оно из какого-то другого места получает все, что имеет); с другой стороны, если бы Оно не воздавало величайшей любовью самым ревностным, Оно не было бы достойно величайшей любви. Разумеется, величайшей любовью Оно пользуется от Тех, от Кого, как ведомо, получила всю полноту. Итак, какой же долей не должной любви могло бы Оно воздать Тем, от Кого, как известно, Оно безвозмездно получило всю эту полноту? И так как Ему Самому свойственно, как мы уже сказали, не обладать возникновением из Себя Самого, нет в Божестве того, кому можно было бы выказать полноту бескорыстной любви. И, по крайней мере, Оно может питать бескорыстно любовь к сотворенной личности, но питать полноту бескорыстной любви к творению не может то, что не может питать неупорядоченную любовь. Ведь любовь была бы неупорядоченной, если бы величайшей любовью был тот, кто не заслужил величайшей любви. Ибо величайшей любви совершенно не достоин тот, кто не совершенно добр. Лицо же, которое не является Богом, не может быть совершенно добрым, так как не может равняться Богу. Итак, полноту должной любви названное Лицо, по вышеназванной причине, и в силах иметь, и имеет. Полноты же бескорыстной любви Оно совершенно не имеет и иметь не в силах. Итак, полноту одной лишь должной любви надлежит иметь тому Лицу, которое, как сказано, не обладает возникновением от Себя.

Из того, что мы сейчас уже сказали в связи с рассмотрением темы о двух Лицах, достаточно ясно, что мы должны думать об остальном. Ведь поскольку Лицу особенно свойственно как происходить от другого, так и иметь происхождение от себя, то необходимо, чтобы в Нем было изобилие как бескорыстной, так и должной любви, и Оно должно беспристрастно выказывать полноту обеих, а именно, одной к одному, другой — к другому. Должное — это то, что питает величайшую любовь к тому, от кого получает все, но кому ничем не воздает; бескорыстное же — то, что питает величайшую любовь к тому, от кого ничего не получает, но целиком воздает. И вот уже мы совершенно ясно понимаем, каким образом мы должны, согласно этому рассуждению, различать особенное среди единичного. Ведь понятно, что в одном из трех Лиц — высшая и только бескорыстная любовь. В другом же — хотя и высшая, но только должная. А в третьем — хотя и высшая, но, исходя из одной, должная, а исходя из другой — совершенно бескорыстная. И вот именно в высшей любви есть различение свойств, но, впрочем, общее у всех у них то, что любовь эта — высшая и поистине вечная. Итак, теперь, в результате рассмотрения истинной и высшей любви, мы можем заключить, может ли иметь место четвертая личность в этой множественности Божественных Лиц.

Вышеизложенное совершенно ясно доказывает, что в Божестве может быть только одно Лицо, которое существует Само по Себе. Отсюда внимательный исследователь истины может также, не впадая в сомнение, заключить, что в этой взаимной любви Лиц не может быть любви, которая не была бы или только бескорыстной, или только должной, или одновременно и должной, и бескорыстной.

Тем не менее, относительно названных Трех [Лиц] известно, что полнота бескорыстной любви имеется только лишь у одного, полнота же должной любви только лишь у другого, полнота как должной, так и бескорыстной — только лишь у третьего. Но что мы к этому добавим? Разве что у каждого из этих трех есть что-то другое и это «что-то другое» есть свой род любви? Разве «быть» для кого-нибудь из них иное, чем «любить», а «любить» — [иное], чем «быть»? Где есть та истинная и высочайшая простота, которую мы выше искали, и нашли, и доказали многократными убедительными подтверждениями? Итак, без сомнения, нужно, чтобы при высочайшей простоте «быть» было бы тождеством «любить». Следовательно, для каждого из Трех Его Лиц бытие то же самое, что и Его любовь.

Итак, то, что в едином Божестве есть много Лиц, не будет ничем иным, как тем, что много [Лиц] имеют одну и ту же, а именно — высочайшую, любовь, но бытие скорее они имеют на основании отличительного свойства. Одно Лицо там — не что иное, как высочайшая любовь, отличенная одним свойством. Другое Лицо — не что иное, как высочайшая любовь, отличенная иным свойством, и ничто иное не есть третье Лицо, как высочайшая любовь, отличенная третьим свойством. Итак, в зависимости от числа свойств, будет и число Лиц. Следовательно, поскольку любое Лицо, как мы сказали, есть то же, что и Его любовь, и поскольку отмеченные различия есть у каждого из [Лиц], понятно, что среди одних только уже названных трех [Лиц] мы никоим образом не сможем найти ни четвертого свойства, ни четвертого Лица.

Пусть не случится так, что нас кто-то недостаточно поймет и вследствие этого необдуманно опровергнет в том, как мы определили бескорыстное и должное; нам, во всяком случае, ясно, что мы не всегда понимаем это в одном и том же значении. Мы утверждаем, что этот должен любить того за то, в чем тот достоин. Тем не менее, мы утверждаем, что один должен любить другого за то, что тот делает его по заслугам должником за дар или благодеяние. Так и бескорыстное может быть понято совершенно иначе и с совершенно иным значением. Но с каким значением мы хотим принять в этом месте и то, и другое, мы определили в добавочном описании, чтобы не было места кривотолкам. Пусть же никто не удивляется и не возмущается, если то, что мы думаем о столь глубоких темах, мы высказываем доступными нам словами. И вот мы уже объяснили, каким образом, при вышеизложенном утверждении, ясно доказывается, что четвертое лицо в Божестве не может иметь места.

Если кто-нибудь захочет при этом последнем рассмотрении хорошенько сосредоточиться на проработанных смыслах такого рода, он сможет, пожалуй, на одном только этом основании без колебаний подвести итог многим предыдущим рассуждениям, подтвержденным различными доказательствами, убедительно аргументируя. Если кто-нибудь более глубоко понимает, что Бог един, он, с очевидностью, обнаруживает, что существует само наивысшее Благо и наивысшее Блаженство. Но если он сомневается во множественности Лиц, по той причине, что уже верит в то, чего еще не улавливает, он сможет возвыситься благодаря такому взгляду, выработанному на основании одного только этого суждения, то, как я полагаю, он сможет признать и подтвердить возможными аргументами множественность Лиц и, мало того, всю Троицу. Это суждение, исключит предположение о четверичности, как это следовало из предыдущего суждения. Тем, кто верует и правдиво подтверждает истинное Божество, это [суждение] так передает множественность Лиц, что доказывает и единство субстанции. Из этого суждения выявляется и доводится до ясности свойство каждого Лица. Ведь тщательно исследованное, оно с очевидностью провозглашает, что в Божестве есть Лицо, которое не может быть ни от какого-либо иного, так как в Нем есть [То], Которое ведет начало только от одного, и иное, которое — от двух. Пусть поразмыслит тот, кто это читает, сколь важно и полезно иметь очевидное и обычное и при всем том уметь извлекать из этого суждения разумное основание по первому требованию. Но так как по той причине, о которой мы уже сказали, мы можем проложить путь к исследованию этих тем, то оставляем это для детального обследования более старательным исследователям.