Ольга Петерсон - Рыцари Круглого Стола [предания романских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой и О. Петерсон]

Между тем король Марсиль, потерявший правую руку и обратившийся в бегство, достиг Сарагоссы, остановился под тенью масличных деревьев, слез с коня и, передав служителю свой меч, шлем и броню, с жалобным видом улегся на траве. Громко плакала и сокрушалась около него его жена Брамимонда; вместе с нею проклинала Карла и прекрасную Францию и его двадцатитысячная свита. Они повалили статую своего бога Аполлона и бросили ее в пещеру, осыпая упреками и бранью; сняв с него корону и вырвав из его рук скипетр, они привесили его за руки к столбу и били палками, пока не разбили в куски. Досталось также и их богу Тервагану, а Магомета они стащили в яму, где могли разгуливать по нему собаки и свиньи.

Несколько оправившись, Марсиль велит перенести себя в свою комнату, стены которой расписаны картинами. Туда, вся в слезах, следует за ним и королева Брамимонда; в отчаянии рвет она на себе волосы и громко причитает, жалуясь на судьбу.

Семь лет провел король Карл в Испании, забирая замки и города, и немалую заботу причинил он этим Марсилю. Семь лет тому назад послал Марсиль просить помощи у Балигана, престарелого эмира, владевшего Вавилоном в Египте и пережившего Гомера и Вергилия [5] Не следует удивляться таким странным сопоставлениям имен, так как в то время все исторические и географические сведения были крайне неточны и смутны. . В случае отказа Марсиль грозил покинуть своих старых богов, отказаться от идолопоклонства и, приняв христианство, заключить мир с Карлом Великим… Далеко лежат владения Балигана, и очень запоздал он с ответом. Он подал клич во всех своих четырех царствах, снарядил легкие суда, барки, лодки, галеры и корабли, собрал весь свой флот в своем порте Александрии и в мае, в первый летний день, вышел в море. Велико его войско, и быстро несется его легкий флот, по ночам озаряя море светом фонарей и блестящих карбункулов, прикрепленных к верхушкам мачт. Но вот флот подошел к Испании, и яркий свет залил всю испанскую землю. Ни минуты не медлит мусульманское войско, и флот, покинув море, подымается вверх по течению Эбро и в тот же день достигает Сарагоссы.

При ярком солнечном сиянии эмир, сопровождаемый семнадцатью королями и несметною толпою графов, герцогов, высаживается на берег. Под тенью лаврового дерева расстилают на траве белый шелковый ковер, ставят кресло из слоновой кости, и садится в него Балиган, окруженный почтительно стоящею свитой.

— Король Карл слишком уж долго не дает покоя Испании, — говорит он, — теперь наступает моя очередь заставить его плясать по моей дудке. Я нападу на него в его собственной земле, Франции, и не успокоюсь, пока не увижу его побежденным или мертвым.

Эмир выбирает двух послов, Кларифана и Клариена, и посылает их в Сарагоссу передать Марсилю свою правую перчатку и золотой жезл и известить его, что Балиган пришел к нему на помощь против французов и направляется с войском во Францию.

Послы достигают Сарагоссы, проходят десять ворот, четыре моста, минуют все улицы, населенные мещанами, и направляются к верхней части города, откуда, со стороны дворца, до них доносится страшный шум. Это кричит и плачет толпа мусульман, жалуясь на своих богов Тервагана, Магомета и Аполлона.

Оставив коней в тени маслин, послы, держа друг друга за платье, пробираются в верхние покои дворца и, найдя Марсиля в низкой комнате со сводами, приветствуют его, как подобает мусульманам, передают ему перчатку и жезл и извещают о намерении Балигана встретиться с Карлом во Франции.

— Незачем ходить так далеко, — замечает королева, — вы и тут найдете достаточно французов. Уже семь лет не покидают они Испании, и их император так храбр, что скорее согласится умереть, чем бежать.

— Не обращайте на нее внимания, — прерывает ее речь Марсиль, — ведь вы ко мне посланы, господа. Вы застаете меня в полном отчаянии: вчера был убит мой сын, и я остался без наследника. Ваш господин имеет право на Испанию, и я охотно уступлю ему страну под условием защищать ее от французов. Я готов помогать ему советами, и, может быть, ему удастся покончить с французами в один месяц. А пока отнесите ему ключи от Сарагоссы и посоветуйте от меня не ходить далеко! Карл стоит теперь лагерем на берегу Эбро, не более как в семи милях отсюда, и эмир найдет христиан у себя под рукой: пусть он хорошенько приготовится к битве — французы и не подумают избегать ее.

Получив ключи от Сарагоссы и выслушав рассказ послов о Ронсевальской битве и о преследовании мусульман Карлом, Балиган вскочил с кресла и поклялся немедленно отомстить за Марсиля и взамен руки, которой тот лишился, доставить ему голову самого императора.

Арабы высадились на берег, сели на своих коней и мулов и двинулись в поход. Балиган поручил командование армией своему другу Жемальфину, а сам сел на своего рыжего коня и в сопровождении четырех герцогов отправился в Сарагоссу. Брамимонда встретила его во дворце с громким плачем и жалобами на Роланда, ранившего ее мужа.

Увидя Балигана, Марсиль потребовал, чтобы ему помогли встать, и уцелевшею левою рукою подал эмиру свою перчатку в знак того, что передает ему всю свою землю вместе с Сарагоссой.

— Я всего лишился! — восклицал он. — Я погубил свои народ!

— Велико мое горе, — отвечал ему эмир, — но я не могу долго оставаться с тобой: я знаю, Карл не ждет, и принимаю твою перчатку.

Весь в слезах, вышел он от Марсиля и, вскочив на коня, поспешил нагнать свое войско.

Рано-рано на заре проснулся император Карл и, сняв оружие, вместе со своими воинами отправился в Ронсевальскую долину, на место битвы.

— Не торопитесь, — сказал он своим французам, — мне надо идти вперед одному искать тело Роланда.

И Карл пошел впереди и поднялся на холм. Вся трава и цветы на его пути покрыты кровью его баронов, и Карл не в силах удержаться от слез. Наконец взбирается он на вершину и останавливается под деревьями. На трех камнях узнает он удары Роланда и видит своего племянника лежащим на траве. Соскочив с коня, спешит он к тому месту, обнимает тело Роланда и от горя лишается сознания.

Придя же в себя, видит Карл, что стоит у сосны, а поддерживают его герцог Нэмский и другие бароны; у ног императора лежит Роланд, и на лице Роланда — печать смерти. И громко оплакивает его Карл, и в отчаянии рвет свои волосы, и снова теряет сознание. И плачут вместе с ним окружающие его французы.

— Велико горе Карла! — восклицает герцог Нэмский.

— Государь, — говорит ему Жоффруа Анжуйский, — не следует предаваться так горю. Лучше прикажи собрать тела наших воинов, убитых испанскими нехристями, и перенести их в усыпальницу.

— Так подай сигнал, труби в свой рог, — отвечает ему король.