Джером Горсей - Записки о России. XVI — начало XVII в.

О положении вещей и нынешних событиях в этих странах вы можете узнать из рассказа сэра Томаса Смита [394], некоторое время служившего там, а особенно из сведений сэра Джона Мерика [395], человека, подолгу жившего там и обладающего большим опытом. За последние годы было несколько посольств, более частных, нежели общественных и скорее невыгодных, чем полезных.

Итак, опасаясь испытывать ваше терпение скукой моих рассказов, многие из которых можно было бы продолжить, я не стал добавлять многих объяснений относительно имен, выражений, терминов, к которым вы не привыкли, особенно учитывая мой столь некрасивый почерк. Предоставляю на ваше суждение и обдумывание не без удивления эти странные события, о которых не упоминает никакая история и которым бог за грехи мира дозволил совершиться в короткое время из-за злых людских умыслов.

С тех пор моя жизнь изменилась, я прожил более 30 лет в плодородном графстве Букингемском, был там шерифом; выполняя все свои обязанности, я во всех делах старался честно соблюсти мирское правосудие, снискал большую дружбу и любовь как у судей, дворян, так и у всех других, воздавал должное тем судьям, которые с верой правили делами, руководствуясь человеколюбием, благоразумием и справедливостью. Благословением божьим много делает добра в Англии ревностное проповедание Евангелия достойнейшими учеными, благочестивыми и набожными богословами. Да благословит их бог и да продлит сие на долгое время!

Я служил также более 30 лет в парламенте, опыт жизни в этом грешном мире, дома и зарубежом, заставляет меня теперь желать пожить в мире лучшем. А пока я должен оставаться как старый корабль, сослуживший добрую службу, в доке при всех своих снастях. Сказать правду, изо всех известных народов и царств в мире нет ни одного, которое могло бы сравниться с нашей трижды благословенной Англией и ее народом — ангельским царством Ханаана [396]. Итак, не желая дальнейшего познания и испытания этой жизни, я следую справедливому высказыванию: «Si Christum sis nihill est si cetera non sis» [397].

Когда прежний царь Иван Васильевич умер (по нашему счету, 18 апреля 1584 г.) [399]в городе Москве, после того как царствовал 54 года, поднялось некоторое беспокойство и волнение среди знати и простого народа (cominaltie), однако оно было быстро подавлено. Немедленно, в ту же ночь, боярин Борис Федорович Годунов, князь Иван Федорович Мстиславский, князь Иван Петрович Шуйский и Богдан Яковлевич Вельский, — все знатные люди и главнейшие по завещанию царя [400](особенно лорд Борис, которого он считал своим третьим сыном, брат царицы, любимый всеми сословиями вполне заслуженно благодаря своим добродетелям и мудрости), — все они были назначены, чтобы утвердить на троне его сына Федора Ивановича, привели к присяге друг друга, всю знать и чиновников. Утром умерший царь был положен в церкви Архангела Михаила в вытесанную гробницу, богато украшенную и с подобающим покровом; затем было провозглашено: царь Федор Иванович всея Руси и проч. По всему городу Москве была назначена сильная охрана из солдат и стрельцов, был утвержден порядок и назначены чиновники для успокоения недовольных и водворения тишины. Было любопытно наблюдать, с какой быстротой и с каким умом все это делалось. Это было сделано в Москве, а высокие по рождению и положению люди были сразу же посланы в пограничные города, такие, как Смоленск (Smolensko), Псков (Vobsco), Казань (Kasan), Новгород (Novogorod) и проч., со свежими гарнизонами, а старые были отосланы. На 4 мая был собран парламент (parliament), представленный митрополитом, архиепископами, священниками, высшими духовными лицами и всей знатью, какая только была (all the nobility whatsoever), там решались вопросы, о которых я не могу рассуждать: все говорило за перемены в правительстве, но [что для нас] особенно интересно, определили срок и день празднования коронации нового царя [401].

Между тем царица, супруга прежнего царя, вместе со своим ребенком, сыном царя царевичем Дмитрием Ивановичем (Chariewich Demetrie Ivanowich), которому был год или около этого, была послана с ее отцом Федором Федоровичем Нагим (Nagay) и их родственниками, пятью братьями, в город Углич, отданный ей и молодому князю, ее сыну, со всеми прилежащими землями; царицу сопровождала разная свита, ее отпустили с платьем, драгоценностями, пропитанием, лошадьми и проч. — все это на широкую ногу, как подобает государыне [402]. Когда пришло время печали, по их обычаю называемое «сорочины» (sorachyn), или 40 назначенных дней, наступил день празднования коронации, сопровождаемый большими приготовлениями: 10 июня 1584 г.; в этот день было воскресенье и ему [Федору?] было 25 лет [403]. В этот день мистер Джером Горсей был приглашен [404], и его поместили в хорошее место, откуда он мог видеть торжество. Царь вышел из дворца, впереди шествовали митрополит, архиепископы, епископы и главнейшие лица из монашества и белого духовенства в богатых шапках и священническом одеянии, они несли иконы богоматери и другие, икону святого ангела царя, хоругви, кадила и много другой утвари, соответствующей этой церемонии, и все время пели. Царь со всей знатью, в определенном порядке, вошли в церковь, именуемую Благовещенской (Blaveshina or Blessednes), где справлялись, согласно обрядам их церкви, молитвы и богослужения. Потом они пошли в церковь по имени Архангела Михаила, где совершили тот же обряд, а оттуда — в церковь Пречистой (Prechista) богоматери, которая является их кафедральным собором.

Деталь царского места Успенского собора. Заседание Боярской думы.

В центре ее было царское место, которое занимали в подобных же торжественных случаях предки царя. Его одежду сняли и заменили богатейшим и бесценным нарядом. Царя возвели на царское место, его знать стояла вокруг по чинам (in their degres); митрополит надел корону на голову царя, в правой руке у него был скипетр и держава, в левой — меч правосудия, богато убранный, перед царем помещались все шесть венцов — символы его власти над землями страны, и лорд Борис Федорович стоял по правую руку. Затем митрополит стал громко читать небольшую книгу — увещания царю творить истинное правосудие, мирно владеть венцом его предков, дарованным ему богом, причем, в следующих словах: «Бог всемогущий и безначальный, прежде века бывший, в Троице славимый, единый бог, отец, сын и дух святой, создатель, все и везде творящий, чьим соизволением человек живет и дарует жизнь; бог единый, словом своим через господа нашего Исуса Христа и святого духа жизни даровавший нам свое откровение, теперь, в тревожные времена, укрепи нас хранить в правоте скипетр, да царствует разумом своим на благо государства и подчинение народа, на одоление врагов и восторжествование добродетели». Затем митрополит благословил и возложил на него свой крест.